Ли Лонли - За пределами здравого смысла… Сборник стихотворений

когда-то давно я умела летать – наверное,
ведь часто ночами мне снится мой смелый полёт.
и мечта не оставила. я ей по-прежнему верная,
она, как и прежде, в отчаянном сердце живёт.
я помню последний полёт, как расправила крылья
почему-то разбег не успел увенчаться полётом —
рождённые ползать на землю меня опустили —
не давал им покоя мой смелый полёт отчего-то.
зацепились за перья взметнувшихся было крыльев,
опустили обратно на взлётную же полосу,
молотком по гвоздям мои крылья к асфальту прибили,
и холодный злой дождь снова хлещет меня по лицу.
крылья в ранах, но всё ж от земли оторвались —
пусть и рваные, только жива в них сила —
в них живительной кровью надежда моя осталась.
и я верю, что всё же поднимут меня мои крылья.
разбиваю часы – замедляется стрелок бег.
взлечу как птица. пусть ветер взметнёт мне волосы.
расправила крылья, и вновь начинаю разбег…
рождённые ползать! освободите взлётную полосу!

ты – малыш. ты по жизни идёшь, улыбаясь —
и навстречу тебе улыбается мир.
беззаботное детство уходит, играя —
вот уже и мальчишкам ты не командир…

подрастаешь, бунтарь, хулиган негламурный —
хлопнув дверью, уходишь в закат и рассвет.
ты-то видишь, что мир – непонятный, сумбурный
и отчаянно бредишь, что выхода – нет.

вот ты вырос. учился. пошёл на работу —
перестала жизнь выглядеть детскою сказкой.
смотришь в зеркало – видишь ли ты хоть кого-то?
не понять, есть ли кто за уставшею маской.

вот и старость подкралась – увы, незаметно.
всё тревожнее мысли: а что впереди?
солнце остыло. весна неприветна.
и всё чаще по крышам убегают дожди…

я скажу тебе, зачем я не с тобой —
ты ведь, кажется, хотел бы это знать?
ты уже считал меня судьбой
и, казалось, больше нечего желать.
всё было хорошо, но ты сказал,
что единственным ты станешь с этих пор,
лишь тебе должны внимать мои глаза…
мой мобильный вызвал твой укор.
ты сказал: ночных звонков не будет
от друзей, особенно мужчин.
ты внушал, что я о них забуду
и не будет связей без причин.
ты просил поудалять контакты
icq и электронной почты,
чтоб друзьям я объяснила как-то —
sorry, но «мой парень» так не хочет…
ты просил меня забыть стихи. ру,
не общаться и ни с кем не делать дел.
ты хотел мне заменить собой полмира,
ты быть всем мне, видимо, хотел…

вот поэтому с тобою мы не вместе,
и к себе меня обратно не зови —
мне друзья дороже, если честно,
хоть желанной, но кощунственной любви…

знакомый голос в шум дождя тебя поманит —
ты этот голос знаешь наизусть…
блокнот и ручку достаёшь ты из кармана,
вздыхая, говоришь: «ну здравствуй, Грусть»
под звук дождя и всхлип родной стихии
ты долго и самозабвенно пишешь —
конечно, будут новые стихи, ведь
ты в этой грусти вдохновение услышишь.

я приходила музой и во сне
и волновала, горячила кровь…
стихи, конечно, ты писал не мне,
но говорил: «да здравствует Любовь!»

и с новой силой вдруг нахлыну снова я —
несбывшейся надеждой и пророчеством.
достал бумагу. ручку. пишешь новое.
и тихо скажешь: «здравствуй, Одиночество»
ты пишешь, пишешь, пишешь до утра —
и вдохновенье черпаешь в тоске…
сегодня будет то же, что вчера —
сегодня я усну в твоей руке…

ты часто в Музе узнавал меня, наивный,
но имя угадать боялся в круговерти…
отбросив страх, ты назовёшь меня по имени
однажды… скажешь тихо: «здравствуй, Смерть!»

как в рабстве оказалась, я не знаю —
в один какой-то непрекрасный день
вдруг поняла, что стала я другая,
что от меня осталась только тень

сама себе я стала палачом —
себе я причинила столько боли!
с тех пор все мысли только об одном —
лишь о побеге – вверх! вперёд! на волю!
я тщательно готовила побег —
точила меч. убить была готова
любого. каждого, практически, из тех,
кто задержать посмеет даже словом
я рада. до убийства не дошло.
отчаянье в моих глазах и ярость
остановили их. и всё прошло.
моя свобода дорого досталась
теперь – вперёд, зализывая раны —
а впрочем, их свобода быстро лечит
мне не страшны ни ливни, ни туманы
мне даже дышится уже намного легче
я снова улыбаться научилась,
душа уже не мучится вопросом
и я вчера весне вдруг удивилась —
увидела, что зацветают абрикосы…

вспоминаешь, встречая рассвет —
обо мне снова думал ночью…
а вот то, что я тоже поэт —
почему-то признать не хочешь…

для тебя я всего лишь красавица —
ни таланта, увы… ни ума…
а стихи вот… тебе не нравятся —
формы нет… смысла нет ни хрена…

…беспощадно меня критикуешь,
по пути соблазняя, дразня…
ты поэта-меня не любишь,
не-поэта же нет меня…

нет. не будем и спорить об этом.
твой вопрос – мой жестокий ответ:
ты не любишь меня-поэта,
а меня-не-поэта… нет…

каждый день причиняет боль
каждый шаг причиняет боль
каждый час добавляет боли
каждый миг новой болью полон

я болею круглой луной
я болею поздней весной
я давно болею тобой
я болею твоею болью
я болею твоими глазами
я болею твоими стихами
я болею твоими мечтами
я болею твоим расстояньем

и во мне всё болит и болеет
эту боль прекратить не смею:
если вдруг заживёт, занемеет —
кто-то другой заболеет…
я же сильная. я стерплю.
кто-то другой не сможет
жить с таким сердцем тревожным
…мир почему-то люблю…

если кому-то больно,
я умею быть просто рядом…
не утешайте. не надо.
мне ведь такой спокойно
мне ведь такой привычно —
лишь позвонят – в темноту
улетаю в даль на версту
чужое лечить безразличье
а сама… что сама? всё равно.
выживу – мне ль привыкать?
мне ль этой боли не знать?
я-то ведь с ней давно…

все знали – от добра добра не ждут,
и город захлебнулся от грехов —
все сбились с ног, все ищут и зовут
царевне Несмеяне женихов.
а во дворце сегодня траур, как всегда —
очередного погубила Несмеяна —
безумна, нетерпима и горда
и в каждом видит множество изъянов.

не улыбнулась – голову долой,
и снова ждут и ищут, как и прежде.
и не один безумец молодой
жестоко поплатился за надежду.
надеятся – опомнится, очнётся —
ведь государству нанесла такой урон…
и если Несмеяна улыбнётся,
то свадьба будет вместо похорон…