Сергей Виноградов - Наследие. Том шестой. 2021

У каждого народа есть уроды,

Но только мы умеем их прощать,

Давно уже не сталинские годы,

Чтобы народ расстрелами стращать…

Какой народ? Вокруг одни уроды!

По крайней мере около суда —

Они что ль представители народа?

Тогда в стране действительно беда…

И сроки им, как школьникам уроки,

Когда есть интернет и есть тик-ток,

Таких в стране балбесов недалёких,

Пора б давно на время под замок,

А лучше по-отцовски медной пряжкой

Уму, как в старину, их поучить,

Но есть ещё зелёные бумажки —

За просто так их можно получить!

А что ещё дать нищему народу?

И чем ещё народ свести с ума?

Валом валят на площади уроды —

Выходит, что в стране уродов тьма!

Выходит, не уроды виноваты,

В том, что опять творится беспредел?

В большой стране, потерянной когда-то,

Лишь те, кто с совестью, те снова не у дел.

…Мы получили то, чего не ждали?

Мы не могли его не получить!

Пока Россия наша не в развалинах

Пора уродов жёстко проучить:

Мы их любить Россию не заставим,

Уж если сам их «бог» суду не внял,

А, может, их куда-нибудь отправим?

…Куда Макар телят не гонял!

Не отпускает нас зима

Расслабиться не позволяет

Народ попрятался в дома

И даже пёс почти не лает —

Сидит в промёрзшей конуре,

Клубком свернувшись – так теплее.

И только вьюга во дворе

Метёт всё злее, злее, злее…

А к ночи ближе вновь мороз

Раскрасит окна кружевами,

И будет много много звёзд

Всю эту ночь висеть над нами,

Но мы проспим всё до утра,

Красы морозной не увидев,

И будет день, что и вчера —

Зима. Пурга. Как в Антарктиде…

Всего лишь три недели до весны!

Жду не дождусь, когда пройдусь по лужам…

Весенние мне ночью снятся сны,

А вновь проснусь – опять февраль и стужа

Такая, какой не было давно:

И даже в январе, как в марте, было!

Смотрю в насквозь промёрзшее окно,

А за окном всё намертво застыло…

Застыли облака, примёрзнув к небу,

Дымы над трубами недвижимо стоят,

А, может, это сон? Проснуться мне бы!

А если умер? Почему не голосят?

Но оказалось всё проще простого:

К нам с севера прорвались холода,

Мороз за тридцать, что же в нём такого?

Зима бывает тоже иногда!

У кого-то зима, у кого-то весна —

Снова вишни в цвету. Я стою у окна,

А за ним белым снегом распушились берёзы,

Превратились в сосульки их осенние слёзы…

Но когда-нибудь тоже в моём зимнем саду

И берёзы и розы, как всегда, расцветут

И останется в прошлом этот снег прошлогодний,

Но пока что зима у кого-то сегодня…

У кого-то весна нам, замёрзшим, на зависть,

Только может, конечно, всё природа исправить:

Снова пальмы в снегу и цветущие вишни

И морозы, хотя они точно уж лишние!

Может лучше не будем им желать непогоду,

Это только у нас лишь зима по полгода,

Зато лето у них десять месяцев сразу!

…А не будет у них – мы не сможем ни разу

Насладиться при жизни морем тёплым и летом,

Если уж не у нас, то, хотя бы уж где-то…

Очарование зимы

Меня не может не тревожить:

Когда-то были с тобой мы

Такими же почти, быть может.

Тобою был я очарован,

Как этой снежною зимой…

Смотрю в окно и вижу снова

Тебя за белой пеленой

Всю в белом – в белом с кружевами,

Пусть не с короной, а с фатой,

И то же солнце вместе с нами

В последний миг мой холостой…

…Всё в прошлом. Белые наряды

В шкафу пылятся много лет…

Теперь уже любви не надо,

И за окном зимы той нет:

Очарование исчезло,

Как и давно когда-то снег…

И у окна ждать бесполезно,

Тем более, другим был век,

И зимы были и морозы

Не хуже нынешних порой…

…Но от любви остались слёзы

И мы, там – в осени сырой…

В чистом поле только снег —

Белое безмолвие…

Даже Храма рядом нет,

Чтоб за меня замолвили

Богу здешние попы

Слово упокойное,

Схоронили без толпы

Душу беспокойную…

Не отпетым, знать, уйду

Я на небо к Господу,

Только вряд ли там найду

На свои вопросы

Тот единственный ответ:

Есть ли рай небесный,

Если Бога тоже нет?

Но тогда есть бесы…

Прямо к ним через пургу

В белое безмолвие

Из последних сил бегу…

…Вместо послесловия:

Прекратилась вдруг метель,

Небо голубое,

Снег, как мягкая постель,

Но что-то беспокоит:

Явь не явь и сон не сон,

Тот же снег и поле

И бреду я с похорон,

Со своих, тем более!

Значит, бесов тоже нет,

Как нет рая с адом…

Что ж выходит, и в сто лет

Умирать не надо?

Всё равно уж никуда

От себя не деться,

Если жить, так уж всегда,

И зимою греться

Со старухой у печи,

Ночи коротая…

…А душа во мне кричит:

Что за жизнь такая —

Лучше сразу умереть,

Чем стареть, стареть, стареть…

Моя судьба меня не обделила

Ни бедами, ни радостями в жизни,

Мои грехи она мне все простила,

За то, что верно я служил Отчизне,

Хотя порой от боли сквернословил,

Друзей потери водкой заливал,

В храм не ходил— судьба сама замолвит

Словечко за меня. Я ж – воевал —

В горах Афгана и в песках Сахары,

И где-нибудь ещё – лишь знаю я.

Ну, а теперь, когда вдруг стал я старый,

Напомнила мне всё судьба моя…

Напомнила о женщине любимой,

Которая не стала мне женой,

Как я прошёл её однажды мимо

И обручился на всю жизнь с войной…

Увидеть вновь её, конечно, рад бы,

Но не могу – а что ей скажет муж?

Что променял любовь к ней на награды?

Пусть он не прав. Но лезть в потёмки душ

Чужих я тоже права не имею,

И рушить чью-то жизнь, а с ней любовь,

Ведь убивать я только и умею

И жить не по любви, а кровь за кровь…

Мне одиночество теперь душе отрада —

Ни свиста пуль, ни лающих собак,

Награды прятать от друзей не надо,

Чтоб не подумали, что что-то всё не так…

Хотя сжимает сердце от тревоги

Порой, что там, но без меня, друзья

Мои проходят тропы и дороги,

А вместо них за них пью водку я…

…Такая уж у нас – своя работа,

Кому-то надо ведь и воевать,

А если вдруг узнает меня кто-то,

Не знаю я, смогу ль ему соврать?

– А ты совсем не постарел…

– И ты совсем не постарела…

– Спасибо, что меня согрел…

– Тебе спасибо, что согрела…

Стоим вдвоём. Зима вокруг.

И мы, что молодость вернули,

Замкнув прошедшей жизни круг,

Себя и время обманули…

– Давно не виделись…