Лейла Берс - Штрихи к портрету бытия

А тут и ножницы под руку,

Она не помнила сама,

Как за единое мгновенье в руках осталась борода.

Дед, завершая свой намаз,

Не сразу понял, что случилось,

Как он остался без прикрас?!

– Воти́, зачем вам борода?

Тем более её длина?

А так для мамы пригодилась, -

Залебезила тут сноха.

Хамбор был добрая душа,

Лишь отмахнулся сгоряча,

Разглядывая в отраженье,

Как сбросил лишние лета.

А расторопная сноха

На кухне развела дела,

Решительно, бесповоротно

Взялась за формы пирога.

Но тут свекровь и муж вернулись,

Покупки дружно в дом внося,

И, отвлечённая от дела,

Навстречу вышла к ним сноха.

Пока суть дела, разговоры,

Пакеты, новостные споры -

Но, наконец, всё улеглось,

За стол семейство собралось.

– А где отец? – тут вспомнил сын.

– Не знаю, только что здесь был, -

Но сколько в доме не искали,

Его как будто след остыл.

Сын удивился: – Ну, дела…-

И сам пошёл искать отца.

Весь двор и сад он осмотрел,

– Бывало у Али, соседа, он до полу́ночи сидел…

Вдруг слышит внятный шепоток:

– Скорей сюда беги, сынок. –

И видит своего отца

В проёме окон чердака.

– Ты что там делаешь, отец? –

Спросил растерянный юнец.

– Живей, случится нам конец, –

Верёвку выбросил отец,

– Твоя усердная жена

Взялась за формы пирога,

Но я–то точно знаю, в доме

Для теста нет у нас яйца!

Собирает женщина в корзину кизил. В этом году кизил уродился крупным, сочным. Вдруг слышит, кто–то идёт, оглянулась-внучка. Да такая расстроенная, что в глазах слёзы.

– Что с тобой? – спрашивает женщина. А девочка молчит, чтобы не расплакаться. – Ну, ладно, пусть успокоится,-подумала женщина и продо́лжила работу. Стала внучка ей помогать, да так молча и наполнили они почти всю корзину.

Немного придя в себя, девочка и спрашивает: "Нани, скажи, почему, когда людям говоришь правду, чаще себе в убыток бывает, почему твои намерения используют в своих целях, а ложь делает жизнь приятнее и легче?"

В это самое время девочка потянулась за спелой манящей ягодой, а бабушка проворно, из–под её самой руки, и сорвала ягоду первой. Внучка за следующей потянулась-бабушка опять её опередила. И ещё раз, и ещё…

– Нани? – удивилась девочка.

– Увы, что я могу с собой сделать? Мне нравится то, что нравится тебе. Это и есть мир. …А говорить лучше правду, но кто тебе сказал, что всю?

После смерти Вахидат Джинай впервые ощутил чувство одиночества. Не то, чтобы он был совсем одинок, нет. Были у него сыновья, и снохи были. И внуки тоже вертелись вокруг старика, когда он долгими часами просиживал на лавке у ворот, и всё-таки он был одинок. Не было с ним рядом родной болеющей за него души, которая жалела бы его и понимала.

Самовлюблённые снохи были увлечены своими заботами, а сыновья только и делали, что смотрели в рот своим жёнам, и до переживаний отца никому не было дела.

Родные и близкие видели всё это и сокрушенно жалели старика, но помочь, увы, ничем не могли.

Как-то, когда Джинай как обычно сидел перед воротами своего дома, подсел к нему старый приятель. Долго они разговаривали о былом, об общих знакомых и о странных перипетиях людских судеб. М тут Мухарбек (так звали знакомого Джиная) и посочувствуй ему: "Ну и снохи у тебя, Джинай. Много и я слышал о их "доброте", но столкнулся с нею только теперь. Уже больше часа мы с тобой сидим за воротами, и ни одна из невесток не вышла и в дом не пригласила. Где вы их только нашли таких?…"

Он хотел сказать ещё что-то, но, увидев улыбку соседа, запнулся.

– О-о-й, – смеялся Джинай, – и не продолжай… Снохи у меня самые замечательные. Ведь скажи они сыновьям закопать меня заживо, те, не задумываясь, довели бы дело до конца. А ведь не говорят! Нет. Так что, Мухарбек, не обессудь, но самые замечательные снохи – это мои!

– Философия, однако же…, – почесал затылок Мухарбек.

Жили братья хорошей и дружной семьёй,

У излучины речки в селенье Хамхо́й,

Двое были женаты, а младший из них

Холостой, хоть на вид был завидный жених.

Весть, что мать его больно жадна и вредна

Далеко за пределы округи плыла.

Жёнам старших двух братьев седая карга

Ни единого дня миром жить не дала;

То ей это не так, то ей это не то,

Заплетала она козней злых полотно.

Как-то раз по весне вышли снохи в поля,

А свекровь, на обед чтоб не тратиться зря,

Развела в летней кухне текущий ремонт,

Чтобы к празднику "Ма́рхаш" управиться в срок.

Говорит: "Кухня старая из самана́,

Я работаю с глиной почти что с утра,

Перемазала стены и крышу и пол,

Отобедать придётся вам в поле вдвоём.

Тут в пакете всё то, что собрать я смогла,

Я сама не поела, и так голодна"…

Вот сидят две снохи хлеб жуют, лук-перо,

И клянут злую долю свою заодно,

Вдруг послышался шорох, и в гуще травы

Незнакомую женщину видят они.

У бедняжки случилась беда с животом,

Полечиться присела она за кустом,

А как легче ей стало, тут видит она,

Что почиститься нечем-вторая беда;

Глядь, собака плетётся, она её хвать,

И хвостом её ну же проблему стирать.

Так давно не смеялись две бедных снохи,

– Нужно третьей снохой её в дом привести,

Лишь такая свекрухе задаст огонька, -

Заливалась от смеха вторая сноха.

Если браться за дело с душой…, ну, дела!

Глаз моргнуть не успел-в доме третья сноха.

Стали трое работать на поле они,

Снова старая глиной натёрла полы,

Но не стала печалиться третья сноха,

– Я сейчас, подождите,-и к дому пошла.

Пьют, едят сколько хочется женщины-всласть,

– Да откуда могла ты продукты достать?

Только ручкой махнула в ответ им сноха,

– Ешьте, сколько полезет,-смеялась она.

Поздно вечером в дом возвратились они,

Причитает старуха: "Припасы мои…

Как осёл в дом пробрался? Понять не могу.

Дверь закрыть я забыла, видать по всему."

Посмотрели друг другу в глаза две снохи,

И одна подмигнула другой,-Помолчи.

И пошло: то баран, то телок в дом зашёл,

Весь в следах преступления глиняный пол.

Очень скоро свекровь заподозрила грех,

И решила она испытать сразу всех.

Утром, только отправились снохи в поля,

Глиной вымазав пол, притаилась она

За огромным комо́дом, набитым мукой,

– Посмотрю-ка я здесь, кто же умный такой.

Вот к обеду послышался цокот копыт,

Затаилась свекровь, через щёлку глядит.

Что же видит она? Без стесненья, стыда

На гнедом жеребце едет третья сноха!

– Ах, ты низкая, в доме моём воровать!?…

И давай грязной бранью сноху поливать.

Испугался гнедой, а полы словно лёд,

Он случайно свекровь приложил об комод,