М. Грааль - Сто стихов

И всё пустое подозренье:
Сомненье в верности друзей —
И есть услада в утешенье
Моих досадливых ушей.

Скажите, так вы обвиняли
Меня, дражайшие мои?
Вы от тоски моей устали,
Иль просто нет уж времени?

Прошу прощения у всех,
Ещё кто терпит мне сомненья,
Мои «изысканные мненья» —
Прошу, меня спасите же!

Скитаюсь я редко по душам без судна.
Я к каждому б рада – пускают не все.
И ум мне зачем – побеждает безумье.
Акулы грызут древесину извне.
Любви не надо моей никому.
И каждый по-своему топит ко дну.

Не смотреть в глазницы чужие —
Я себе наказ отдаю,
Жизнь трезвонно наполнить сатирой:
Никого, никого не люблю.
Ничего не стерплю отныне —
Подходи, всё прощу-отпущу.
Я в зерцала души чужие
Не смотрю. Не смотрю… Не смотрю!

Любить и радоваться счастью своему —
Удел любимых всеми.
А мы же, нелюбимые,
Подходим ко всему
Со свойством нелюдима
И ловим дырки в сети.

Как нежно бы любили мы – им не узнать.
Мы нравиться хотим всё больше.
Благословенны эгоисты!
Любвеобильны нарцисисты!
А нам загадки этой в век не разыграть.
Мы убегаем в рощи.

Там сладость запаха простора
Ударит нежно в глаз,
Его Морфей закроет.
Домолчались!
Сами с собою замечтались…
Где утаенные покоя
Сила и уверенность?
Иль просто те не слышат нас?

Любите же себя,
И больше будете любимы.
Любовью делимся, когда
С собою сами мы согласии.
Вы не найдёте лучшей ипостаси!
Ответы – в наших всех годах.
Посмейте делать мир красивым!

Почему всё забывается?
Мы думаем, что, убежав,
Мы станем новыми.
Но наша суть бежит за нами…

И что ей надо? Хоть бы отвязалась!
Вот уж ещё одна нашлась,
Как лень, она с нами осталась.
И стала ношей наша тень.

Ну уходи, ну не нужна ты!
Вот люди новые вокруг,
И можем тоже притворяться мы
Раздутыми, как лучший друг.

Новы́ привычки, обещания,
Но… где они?
Всё ноздри те же.
И всё возобновляется
Знакомый костный хруст.

Мы не хотим всё то же слушать,
Но почему-то повторяемся,
И вновь сильнее всё стараемся,
А забываем вспоминать,
Что мы везде
Всегда
Несём себя
С собой.

Пороки все раскрыты нам,
В них ткнули пальцами поэты.
Но мало отдано словам —
Я повторю за ними это.

Как серебро, в руке звеня,
На самом деле – алюминий,
Так и завидует толпа,
Смеясь черно над нелюдимом.

Пустым злословием своим
Задавят рты столетья,
И без ума пороком сим
Замаслят очи детям.

С душой чужое только, плача,
Считают счастье без конца.
А края нету у отдачи,
Что не поймает никогда.

От меня избавиться никак не выходит?
Намёки прощаю, себя лишь виню?
Тогда совет поднесу на ладони.
Один только способ, который приму —

Пушку нацельте ровно уже
И палите мне прямо в башку!
Ведь иначе – хоть жгите меня, не пойму
Я желаний ваших вовек.

Лишь так из трясины
Вы вырвете вас —
Разобьёте носы, но
Сбережёте свой глаз.

Как причащённых свора слуг
В раю оказанных услуг,
Мы очутились будто вдруг
У обывательниц-подруг.
Когда скрещённая собачка
Нам обойдётся новой дачкой,
Мы навсегда забудем сдачи
Искать в отсутствие печати.
Зачем? Ведь автор скоро мелет,
А языком своим застрелит —
И в экономике потерян
Дом оголтелых, нищий дом!
И как когда-то по идее,
Сегодня по щекам метелит
Министр, вновь уснет в постели
Наш современный УправКом.
Повсюду мелкие финансы
Полезут в крупные карманцы,
А слитки неумело танцам
Научат добрых иностранцев.
Но Он станцует лучше тех
И удостоит всех утех
Его богини сытый смех —
На рынке доллар любит всех.
Как слово за слово цеплялось,
Так «может где-то завалялось»
И появилось, и осталось,
И на авоси все срослось.
Нас не гневите: нам досталось!
Талонной пищи не хватало.
В зубах еда не застревала.
Да! Человеку мало всё.

Найти покой
мечтает лира.
О нём поют всегда, везде.
Оставить бы
ПЕРЕУСТРОЙСТВО МИРА
Отдав свой долг чужой стране

(У нас же нету больше силы
Для неудавшихся затей).

Забыть о нём и, отрешившись,
Отвадить праздно от него
Других, пока не, искусившись,
Их затащили в мир столбов,

Которых цель – сама низина —
Кричать, что всё запрещено.

Их в детстве так же накормили,
До желчной рвоты доведя.
Сама ответственность – причина.
Взросло из грубости дитя,

И в страхе выросли сомненья,
Смятенье, злоба, тень стыда…

А вы – опять уже на страже
(Клянёте тихо день) судьбы,
У вас черно – у них всё так же,
Затянет омут их мечты.

Вы рады будете удаче:
Вас превзойдут ученики.

Есть такой дядя.
Его зовут папа.
Он лучший дядя.
Хотя и упрямый.

Когда он смеётся, я вижу гордыню,
Когда он не смотрит, я слышу упрёк.

Но все же он – папа, он – папа и ныне,
И лоб мой – его, и глаза, и висок.

И сколько бы лет не насытило горя,
Насколько бы ни были мысли в дали,
Есть такой дядя, я с этим не спорю.
И это – мой папа. Мне хватит любви.

Ах, сегодня будет праздник,
Чую, на Олимпе.
Смертный спорит с богом власти —
Подавайте вина!

Разожжём костёр мы в миг
И потушим солнце.
Пусть горят одни огни,
Люди встанут в кольца.
Разыграем пир мы всласть
И забудем время.
Всё оставим, что не страсть,
Как чужое бремя.

От запретною лозы́
Искусимся сочно.
Пусть сегодня звёзды (дзинь)
Запоют пророчно!

я хотела, чтобы стихи мои
прикасались к душам глухим.
а теперь я хочу, чтоб они
плыли в двери открытые.
…
по-настоящему глухи лишь те,
кто глухи к судьбам других.
и глупо с ушами сидеть,
если ты не слышишь молитв.
…
я хочу, чтобы слышал их воин,
чьи раны видны или нет,
я хочу, чтобы верил и с боем —
жил (!)
самый сильный из нас человек!
…
я хочу, чтобы пенье мое
расцвело цветком в тех местах,
где больнее всего отстает
от тяжелого сердца душа.
…
там парит без цепей и оков
славный-радостный смех всегда,
и найдёт потерявшийся вновь
там любовь и веру в себя.
…
пусть, когда бы сон силы забрал
и хлыстали бы стоны и крик.
вздымался мой преданный стих!
он бы ангелом вас охранял…