Яна Тимофеева - Почти поэт, почти писатель… Памятный сборник стихов и рассказов

– Что случилось? – спросила мать, подходя ближе.

– Смотри! – я протянула ей чашку, при этом так и не переставая на это смотреть. Да и было на что: редко такое увидишь!

Стенки фаянсового сосуда практически остались чистыми, а вот на дне… на дне чашки гуща сложилась в сердце, идеально ровное, без всяких разводов и подтёков, чёрное, но… такое отчётливое, что не спутать его было ни с чем другим.

– Чёрное… – уронила мама.

Ох… Она такая! Верит во всё подряд, на всякий случай, и до ужаса боится чёрного цвета.

– Но ведь сердце! – возразила я.

– Глупости это всё! – доносится со стороны дивана. – Нельзя гадать о судьбе! В Господа верить надо!

– Да? И давно такая набожная стала? – с насмешкой спрашивает отец, появляясь из соседней комнаты. Н-да, а я думала, его дома нет!

Да ладно, не до того мне. Увиденное в чашке теперь заняло все мои мысли. Сердце! Ничего себе! Плохо или хорошо это – неизвестно, но… однозначно к переменам в жизни! По-другому не может быть. Иначе почему моё собственное сердце так бешено стучит?

В доме начинается полемика: надо же выяснить, стоит или не стоит верить гаданиям, принимать или не принимать во внимание знаки судьбы… Но я в этом не участница. Мне абсолютно неважно, кто и что думает по поводу гадания на кофейной гуще, ибо я увидела именно то, что было нужно мне, и теперь… Теперь всё в этом мире иначе!.. Надо же: такая мелочь, а вся жизнь вдруг стала другой!

Потянувшись, словно после сна, я вдруг ощутила невероятную лёгкость и бодрость.

Чего я там не могу? Преодолеть свою усталость? Да где, какая усталость? Я только что словно заново родилась! Я люблю свою работу, между прочим, неплохую, весьма спокойную и достойно оплачиваемую. А ночные смены – это так, временная трудность, быстро проходящая и никак не влияющая на дальнейшее.

Может быть, я не могу снова стать такой, чтобы нравиться себе и окружающим? Да с чего бы вдруг? Прекрасно могу. Нужно только взять себя в руки, как не раз в моей жизни бывало, немного привести себя в порядок, купить новых шмоток, не лениться, и всё будет прекрасно. Ведь не семьдесят же мне, в самом деле, лет!

Потеря меня тяготит? КАКАЯ потеря? Человек, с которым я едва познакомилась и тут же рассталась, тот, который давно и думать про меня забыл? Да он не стоит того, чтобы считать расставание с ним потерей. Нужно только это признать… Ха, я уже признала!

Да, и писанина моя, кстати, может, и не лучше, но и ничуть не хуже того, что мне приходилось читать на том, заинтересовавшем меня сайте, а посему… я выложу её! Уверена, что найдётся хотя бы один человек, который заинтересуется этим и почитает, а там… впрочем, загадывать не стоит. Неудобно будет набирать текст? Привыкну. Это уже мелочь, как и мои слабые познания в области Интернета, – я всему научусь. Я всегда умела учиться.

А дома… там муж и сын – мои мужики. Я очень им нужна. А они нужны мне.

Взгляд в тёмное окно – отражение улыбается мне, словно одобряя новый настрой.

Пойду. Пора мне воплощать свои мечты. Теперь я чувствую, что жизнь продолжается, хотя кофейное сердце тут, скорее всего, ни при чём… Но оно появилось невероятно вовремя!

– Всё-таки уходишь? – спрашивает мама, когда я уже накидываю куртку и беру сумку.

– Да, мне в самом деле пора, – улыбаюсь. – Я зайду на днях.

– Забыла спросить: как поживаешь-то?

Пожимаю плечами.

– Замечательно. Столько планов… пойду я, мам.

– А мне показалось, ты расстроена чем-то…

Я отрицательно качаю головой и снова улыбаюсь.

– Тебе показалось… До свидания.

Знакомая дверь захлопывается, скрывая её, меня окутывает осенняя ночь и… я снова делаю глоток. Глоток свежего, влажного, осеннего воздуха. Глоток новой и, несомненно, прекрасной жизни. Глоток неизведанного. Глоток желанного.

В голове не укладывается: неужели такая мелочь, глупость, как сердце из кофейной гущи на дне чашки способна за секунды так всё изменить и перенастроить того, кто давно списал себя со счетов? Видимо, способна… Но это совершенно неважно. Главное, что мне снова хочется кричать: жизнь! Я люблю тебя!

Выйдя из-за серых домов мегаполиса, оставив позади и словно бы в отдалении его шум, мы оказываемся в таком месте, которого в нашем городе быть никак не может. Однако то, что это место есть не вызывает удивления ни у кого из нас.

Итак, мы видим перед собой нечто, с одной стороны похожее на некий диковинный парк аттракционов, с другой – на средневековый замок и прилегающую к нему площадь. Нечто выполнено в чёрных тонах и глянцево блестит на солнце. Если это замок, то вот эти, позолоченные конусовидные конструкции в количестве семи штук – его башни со шпилями… Да, скорее всего, башни – что ж это ещё может быть? Они настолько ярки и притягательны, что не смотреть на них невозможно – и я смотрю.

…Внезапно блестящие «башни» превращаются в трубы, а затем громкий звук нарушает тишину. Это похоже на какой-то неведомый мне духовой инструмент, и когда я это слышу… ни о чём другом думать невозможно. Звук заполняет всё вокруг, и от него нет спасения. С одной стороны он жуткий, с другой – притягателен настолько, что мне не хочется затыкать уши. Я хочу слушать и слушать его, и уже совсем скоро начинаю разбирать в нём… даже не знаю… наверное, слова. И иду на него – остановиться невозможно.

А когда звук вдруг смолкает, я останавливаюсь в замешательстве. Нечто снова похоже на замок, и нет на нём никаких труб – снова башни со шпилями… А я, словно очнувшись, останавливаюсь и смотрю, не понимая, почему секунду назад так хотелось, словно бабочке на огонь, лететь на странный звук.

Через пару минут звук повторяется – и я бросаюсь на него, снова забыв обо всём. Я должна попасть туда, где его эпицентр, и как я это сделаю, не имеет никакого значения.

…Внезапно я чувствую чью-то тёплую руку в своей.

– Мама, ты куда, мы же пришли не за этим! – слышу я голос сына и поворачиваю голову.

Сын… не такой, каким я привыкла его видеть. Это не паренёк с ломким баском, на голову выше меня – это ребёнок. Таким он был лет в семь – светловолосый загорелый мальчуган с ярко-голубыми глазами и курносым носиком, и глядя на него, слыша его голос я перестаю обращать внимания на звук и вообще смотреть в сторону диковинного сооружения.

– Да, конечно, – соглашаюсь я, – ведите меня туда.

С нами пришёл ещё один человек – моя подруга… странно, что я пока не могу понять, какая именно. Каждый, раз, как я смотрю на неё, вижу разных людей: то это одна женщина, элегантная, красивая, моего возраста, то другая, немного полная, но донельзя спокойная и уверенная в себе, то вдруг я вижу даму, ближе к пятидесяти с короткой стрижкой, а то строгую девушку в чёрном – я всех их знаю, но не могу определиться, кто из них пришёл сюда со мной. Однако, и этому мистическому факту я очень быстро перестаю удивляться, и втроём мы обходим Нечто, двигаясь вдоль каменной стены.