Люся Препинакова - В каблуках на облаках

Чашка – куполом на блюдце,
Предвкушенье предсказанья,
Предстояло прикоснуться
К тайне…

А из чашки, словно лава,
Не спеша сползала гуща,
Рисовала, колдовала
О неведомом грядущем,
И, как в сказку, в гущу веря,
Замирая сном младенца,
Открываем шансу двери,
Или маленькую дверцу.

Поменяться местами, домами, телами,
Объясниться со всеми чужими словами,
Схлопотать ни за что (за чужие грехи!),
Сочинить невозможно-чужие стихи,
Получить и потратить чужую зарплату,
Пожалеть неразумную щедрую трату,
И вернуться в себя – поменяться обратно!
Это было бы, думаю, очень приятно.

Отдыхают серёжки от мочек:
Раз – цветочек, и два – цветочек.
Отдыхают и уши от груза:
Им цветочки такие – обуза.
Но – специально проколоты мочки!
В них вдевают серёжек замочки.
А когда из ушей вынимать —
Не ушам, к сожалению, решать.

Я купила босоножки
На высоком каблуке.
Хоть они малы немножко,
В них я буду налегке,
В них я буду невесомой,
Как пушинки тополей,
Стану новой/незнакомой,
Стану проще и смелей.

Упорхну я в босоножках
На огромных каблуках
Из открытого окошка
И зависну в облаках!

С тополей летят пушинки,
Из окошка рвётся тюль.
От меня ушли ботинки…
Грустно начался июль.

Я обновилась в парикмахерской.
Иду такая вся довольная,
Навстречу – голуби безликие,
голодные и вольные.

И я – голодная и вольная!
И для тебя – совсем безликая.
А потому что обнулённая.
И дикая!

Как зной и тень,
Как ночь и день,
Как прыть и лень,
Как ель и пень,
Как дождь и снег,
Как год и век,
Как шаг и бег,
Как кэш и чек,
Как свет и мрак,
Как друг и враг,
Как шик и брак,
Как «квак» и «кряк»,
Как «му» и «бе»,
Как печь в избе —
Так я тебе
В твоей судьбе!

Эти волшебные нежные руки
Вальсы играют – танцуют мазурки,
Кисти рисуют абрисы созвучий,
Голос рояля педально-тягучий,
Руки над ним – словно птицы крылами,
Гордыми ястребами и орлами,
Щебетом тихим и клёкотом резким,
Звучный рояль отзывается всплеском,
Руки порхают над ним мотыльками,
Музыка клумбой цветёт под руками…

Куковала сиротливая кукушка,
Ей часы минутки тикали на ушко,
И по кругу время стрелками шагало,
А кукушка под диктовку куковала…

Время шло. Часы спешили, отставали,
Уставали механизмы и детали,
А кукушка постарела, поседела,
Куковать ей по указке надоело,
И выскакивала птичка, как попало,
И пружину эта выскочка сломала…

Время встало.
Стрелки виснут, как усы.
И не тикают кукушкины часы.

Марину ждал с работы кот
На сытный и совместный ужин.
Она жила который год
Без мужа – он ей был не нужен.

И кот Марину понимал:
Зачем плодить проблемы в доме?
Он каждый день Марину ждал,
Раскинув лапы в праздной дрёме.

У Кости жил лохматый пёс —
Большой, смешной и неуклюжий.
Он гордо тапки Косте нёс
И разделял с ним поздний ужин,

Потом он Костю вёл гулять,
Терпел любую непогоду,
Потом в ногах ложился спать,
Как верный друг простой породы…

Стоял красивый новый дом,
И жили в нём Марина с Костей.
Она жила одна с котом,
И Костя не ходил к ним в гости.

Они – соседи третий год:
Пёс на шестом, а кот на пятом.
И слушал недовольный кот
Над потолком собачьи лапы.

Это кто на самокате?
– Это наша баба Катя
Катит к Зинке в магазин.

– Дай мне две буханки, Зин,
И картохи покрупнее,
А лучку – позеленее…

Загрузила провиант,
Затянув рюкзак на бант,
И помчалась вниз с горы
Под восторги детворы.

А подружки в спину шутят:
– Ты б еще на парашюте!
Не позорилась б, старуха!
Слышь, Катюха?

– Слышу, слышу, не глухая!
Пёс Матрос, приветно лая,
С бабой Катей увязался,
Вот и домик показался.

– Уф, – вздохнула баба Катя.
– Быстро мы на самокате!
Пёс Матрос вильнул хвостом
(Поздоровался с котом).

Баба Катя хлеб кусает
И задумчиво вздыхает:
– Где ж взять ткань на парашют?
Девки точно засмеют!

Я мечтаю в белой шляпе
Прогуляться по Анапе:
Разгулять свою тоску
По прибрежнему песку.

Пусть волна мне лижет пятки,
Я оставлю отпечатки,
Альбатросом ввысь взлечу
(Так мечтаю! Так хочу!)
И в зелёную волну
За кальмаром занырну!

Но скулит тихонько шляпа:
Ей не хочется в Анапу.

Первый день календаря:
Первый вечер января:
Стол устал,
Поникли шторы,
По стеклу стекли узоры…

Как отчаянно кричала
В чашке с чёрным чаем муха!
Чашка крик не замечала —
Нет у чашек с чаем слуха.

Ложка ей звенела нервно,
Ложка бок её качала,
Чашка чёрствая, наверно,
Это блюдце огорчало…

Рядом с чашкой дремлет книжка
С тайным смыслом под обложкой,
Может быть, заумна слишком,
Может быть, смешна немножко…

Но вернёмся к мухе нашей:
Муха выбралась из плена!
Стала с опытом и старше.
Вот такая перемена.

Туфельки остались без хозяйки
И стоят теперь, как попрошайки:
Просятся побегать по дорожке,
Но для бега требуются ножки.
Туфельки недаром ножкам жали.
Ножки в них не долго пробежали,
И пешком не много походили,
Сняли их – совсем не угодили.
Туфельки так мало поносили!
И купить их, видно, зря просили.
Этим туфлям нет теперь износа!
Потому что нет на туфли спроса.