Владимир Рудерман - Шилибар, или Край пересаженных сердец

Эгоизм маразма, лайкнул свой же пост,
Утекает плазма с клеток на погост,
Плитка шоколада в мой серотонин,
Да следы помады с равнодушных спин.
Шелестит валюта над приютом лжи,
Счастье почему-то не под точкой G.
Было очень тяжко, выпил и забил,
На лице подтяжка выбилась из сил.
С ней умчался в лето, вам оставив лёд,
Знаю, до рассвета это всё пройдёт,
Пробивает стены страсти резонанс,
Вздулись шеи вены в утренний альянс.
Разыгрались волны об моё окно,
Я живу по полной, хоть врастаю в дно,
И давно не пара мне её каприз,
Уж такая кара – с ней то вверх, то вниз.
Без причины ломка, завернулся в плед,
Ищет незнакомка мой забытый след,
Прошлое не буду всуе ворошить
И её забуду, чтобы просто жить…

Я полюбил страну печальных лиц,
Улыбок злых сорвавшегося слова,
Дверей стальных неведомых границ,
Где всё так просто, трепетно, сурово.
Я полюбил волны морской разбег,
Простор души под камнем травертина,
И с синих гор упавший в пропасть снег,
И небеса под цвет аквамарина.
Я полюбил дешёвый оптимизм,
Полёт мечты гранёного стакана,
Особый путь в забытый дуализм
Согласно чину, должности и клану.
Я полюбил хрусталь застывших слёз,
И ветра свист, что гонит птичьи стаи,
Да ровный стан нетронутых берёз,
И тех, кто мог, но всё-таки не стали.
Я полюбил ниспосланную грусть,
Тень куполов разрушенного Храма,
Упавших листьев благодушный хруст
И запах грёз душевного бальзама.
Я полюбил симфонии дождей
Под стук колёс железного вагона,
Тех, кто успел хоть что-то для людей,
А не по букве торжества закона.
Я полюбил безумство и надлом,
И райский сад в оправе водопада,
Где вечный путник смог построить дом,
Чтоб просто жить, а не искать, как надо…

Сны в три Ди формате – женщина с кровати,
Женщина с кровати рассосалась, кстати.
Унеслась в окошко в розовом халате,
Выпив на дорожку самогон в томате.
Простыня в попкорне, жму свой пульт сердито,
Проживу бесспорно, ею не убитый,
Достаю биткоин из коры, из серой,
Я с утра спокоен безутешной верой.
Стукнула кукушка в заспанное темя,
Задушил подушкой я пустое время,
Докатил на тачке день на автомате,
Свежую заначку жук прогрыз усатый.
Раб категоричный для её каприза,
В жизни моей личной скомкана реприза,
Стала абонентом для меня доступным,
Шлю ей фильмы в ленту с нами планом крупным.
Закрутилось лето в янтаре балтийском,
Кончилась монета отношеньям близким,
Карту проглотила дырка в банкомате,
А она так мило рассосалась, кстати…

Твой самолёт забрал кусочек неба,
Изрезав вены горькой полосой,
Я положил на рюмку ломтик хлеба,
Погнав старуху с острою косой.
Стучали стрелки вечность ожиданья,
И закрывали рейсы облака,
Всего лишь час до нашего свиданья,
Ещё всё можно изменить пока…
Расставит разум верные акценты,
Кричащий голос перешёл на хрип,
Разбилось счастье на свои моменты,
И чёрный ящик к истине прилип.
А без тебя всё спишется, сотрется,
Любовь изменит скорби колорит,
И лишь весна во мне уж не взорвётся,
Когда металл упавший догорит.
Уходит в цель безумная ракета,
Срезая жизни, словно скальпы нож,
И чья-то правда с губ сорвётся где-то,
Пока слова найдёт тупая ложь.
Ты надо мной взлетишь и улыбнешься,
Поняв души раздавленной секрет,
А я всё жду, что ты с небес вернёшься,
Ведь без тебя меня давно здесь нет…

О на такая из себя вся поэтесса,
Хоть одиночество рифмует всякий вздор,
Два раза в год летает Тель-Авив – Одесса,
Чтоб отыскать среди трущоб забытый двор…
Она прогнала от себя зануду – скуку,
И чайкой белой рвёт волнистый горизонт.
Ей по приморскому гулять приятно к Дюку,
Успев укрыться от дождя под чей-то зонт.
Ей улыбаются болезненные лица,
Сменив подтяжки на морщинистые лбы,
Далече те, с кем сердцу хочется напиться,
Пройдясь по клавишам ниспосланной судьбы.
Её дорожка сшита светлым гобеленом,
Хоть ночь продавит ностальгии гордый ком…
Как много тех, кто был когда-то важным членом,
Да вот душа в набат ударила облом…
За ней в Аркадию пришлют Отели-Гранды
Такси воздушное под цвет пленящих глаз,
Давно уплыл её моряк в пустой шаланде,
Хоть продолжает сниться ей в который раз.
Она найдёт в тени аллей свою отраду,
Чтоб злая осень не катила по прямой,
Я отпустил её без боли, раз так надо
Ей иногда, чтоб возвращаться, быть одной…
Она позвонит и меж паузами вдоха
Начнёт раскачивать разлуки провода…
А я сыграю роль простившего всё лоха,
Когда она опять вернётся навсегда…

У мчался внедорожник мой в горы до весны,
Свободным стал художник, свои рисуя сны,
Стал подходить критично без жалости совсем
К материи вторичной да к тем, кто глушит в семь.
Продал свои колёса с коробкой передач,
Я сам себе философ теории удач,
Оставил на ночь веру, лишь ей безумно рад,
Чтоб не заполз в пещеру ко мне сомнений гад.
Вне доступа и связи, оторвана педаль,
Семнадцать дней по грязи оставил мне февраль.
Диктует всякой хрени заточка-карандаш,
Всё ищет приключений год несчастливый наш.
Есть пара банок пива, сегодня снова пить,
Себя подшил я криво, чтоб ту, с кем был, забыть.
На мне судьбы ошейник затянут под размер,
Я здесь простой отшельник, на ставку лицемер.
Пробился луч поддатый сквозь каменную щель,
Открыл мне доступ в чаты развеселивший хмель.
Спустился я по маслу с обледеневших гор,
Ведь знаю, где-то счастье здесь бродит с давних пор…