Владимир Рудерман - Шилибар, или Край пересаженных сердец

Мы с вами попробуем вряд ли,
Заглох у меня интернет,
Вам близок по климату Адлер,
И сайт, где меня-точка-нет.
За вами сбежавшее море
Целует приморский бульвар,
А я ухожу снова в горы,
Где с губ сходит искренность в пар.
Вам льстят быстрокрылые чайки,
Ведя вашу яхту в закат,
И шлют незнакомцы вам лайки,
Мечты взяв мои на прокат.
От вас запах свежей сирени
В оправе листвы золотой,
А я погружен в царство лени
Транзитом в далёкий застой.
Сложилось так славно и круто,
Три ночи на всё включено,
Закрыл нас от всех Роза-Хутор,
Дав главные роли в кино.
Вас тянет пропавшее лето
И гальки горячей покой,
А я с пирса кину монету,
Чтоб к вам прикоснуться рукой.
Сбежала волна в лунном свете,
За гавань разбившихся шхун,
Я скрылся на плоской планете
Налево от башни Ахун.
Любовь зажигает без спички,
Ласкает и бьёт по вискам,
А мне бы на ту электричку,
Что мчится до станции к вам…

Стихи не падают с окошка серых сплетен,
Им чужда мелочность сиюминутных нот,
На них рубцы незатянувшихся отметин,
Крест на извилине и взбитый с кровью пот.
В них разделённая любовь над грязью жлобства,
Заточки совести бесцельных дней в глуши,
И всплеск раздутого упрямством неудобства,
Перо, упавшее в чернильницу души.
Стихи – размытая дорога в царство фальши,
Предел надрыва, что скатился за порог,
Там всё, что было, есть и будет с нами дальше,
Те, кто отдал себя и кто отдать не смог.
В них позабытые и глупые уроки,
И откровений неприкаянный приют,
Ведь люди, в сущности, слепы и одиноки,
И об одном всегда по-разному поют.
Стихи свидания с собою напророчат
И с дней лихих развеют муть, убогость, пыль,
В них спит бессонница влюблённой белой ночи,
Где луч фантазий изменяет злую быль.
Там чувство меры рвёт химеры повторений,
И эхо выдавит из сердца в бездну крик,
Чтобы остался в нас навечно добрый гений,
И описал в словах пришедшей музы лик…

Она совсем другая Анна… из предсказуемых потерь,
За ней четыре чемодана…
в глазок прикинул я сквозь дверь.
Стучит надменною рукою и разрывает в клочья ночь,
Решил, что ей я не открою, поймет сама и свалит прочь…
А за окном цыганит стужа, и гнутся палки фонарей,
Ушла в который раз от мужа дорожкой принципов своей,
Её в порыве откровений я пригласил на кружку в паб,
Я не пишу стихотворений для потерявших разум баб.
Костюм спортивный наизнанку, два левых тапка на носок,
Чуть не успел закончить пьянку, мир одиночества жесток.
К замкам добавил я цепочку и отключил свой аппарат,
Я думал, что поставил точку, пускай другой ей будет рад.
А утром выдохнул будильник застрявший в горле перегар,
Заполнен старый холодильник и завтрак, словно божий дар,
На полке сушится посуда, и не считает капли кран,
Она пришла из ниоткуда в мой неприметный балаган.
Я ущипнул своё сознанье и повернул на тёплый бок,
Проспал удачно наказанье, хотел быть с нею, видит Бог.
Вернуться снова обещала, поверив в свой самообман,
И все колёса обломала, вкатив последний чемодан…

Выгорает судьба-неудачница,
Перевёрнутым к облаку дном,
Промелькнула бесстыжая пятница,
Все дорожки сведя в гастроном.
Наступила на душу без повода,
Из пакета налив свой этил,
Два конца оголённого провода,
Сквозь себя за неё пропустил.
А она вся улыбкою щурится,
Поднимая за здравие тост,
Может после с другим окочурится,
У меня только вширь нынче рост.
Рвутся нити по шву и по времени,
Не хватает надежных заплат,
Да кредиты бьют палкой по темени
Незаметных за лупой зарплат.
День закрылся угрюмыми тучками,
И смеётся дождем невпопад,
Накосячил, ежа съел с колючками,
Не выходит и колется гад.
Лето к морю колесами катится,
Отутюжив колдобины в гладь,
Раздружился я с теми, кто плачется,
Каждый ищет свою благодать.
Две луны раскачали околицу,
Руки в помощь походке чудной,
Кто-то свечку поставил и молится,
А кому-то ещё по одной.
Жёлтый шар в моё зеркало пялится,
Чтоб пропасть над морскою волной,
Промелькнула бесстыжая пятница, —
У неё вновь свиданье со мной.

Вам захотелось почитать свои творенья,
Иглу поставив граммофона на винил,
Я не нашёл причины для сопротивленья
И согласился, в чём себя потом винил…

Ко мне приблизились на расстоянье вдоха,
Зубами щёлкая подвешенный язык,
И получалось так нелепо, глупо, плохо,
И мой порыв на ваш перформанс как-то сник…

Вы словно бабочка влететь в меня хотели,
Уже не помню, что я там у вас просил,
И отрешённо выразительно шипели,
Когда кивал, не находя для злобы сил…

Овал лица вам портил третий подбородок,
Но пальцы жирные листали рукопи́сь,
А я с рождения так «телигентно» робок,
С тем и живу, хоть лбом в молитве расшибись…

В стихах вас кто-то очень твёрдо домогался,
За что карьерой и рассудком пострадал,
А я смотрел и эмпатично улыбался,
Введенье кончилось, хореем заморгал.

Вы перекрыли путь от шкафа мне к дивану,
Я нервно гладил под столом тяжёлый том,
Тот негодяй от вас сбежал, оставив рану,
Его я понял, и завидовал потом.

Однажды вечером талант на вас свалился,
Его признал солидно выпивший сосед,
К вам приставал… вы отказали… застрелился,
Уж лучше так, чем разделить остаток лет…

Потом психолог чем-то был вам интересен,
Лечил вас долго от каких-то мнимых бед,
И целый мир его души так был вам тесен,
Наверно, деньги заставляют слушать бред.

Вдруг что-то сделалось с моею головою,
Так захотелось снова выиграть джекпот,
Летела книжка в вас с раскрытою главою,
Вы замолчали и лицом ушли в компот.

Во всём признался и раскаялся я после,
Прислав в палату с извиненьями букет,
Теперь по записи ко мне стучатся гости,
И я их ставлю сам на хрупкий табурет…

Она давно уже по статусу москвичка,
Хоть при сомнительных надеждах и делах,
Рассталась с бывшим и заглядывает в личку,
Чтобы решить, кого оставить или нах…
Она проскочит до шести в свою больницу,
Успев попить остывший кофе за рулём
И полюбила заоконную столицу,
Что вечно гонится за про́клятым рублём.
Она сама создаст и разрешит проблему,
Кидая в прошлое румяное лицо,
И на рубцах поставит время – доктор клеммы,
Забанив годы в обручальное кольцо.
Блудливый месяц отыскал её на карте,
И опыт горький сладких мыслей натворит,
Она не празднует своё 8-е марта,
Ей и в другие дни судьба благоволит.
Я с ней меж улиц и домов не разминулся,
Ей так хотелось от себя ко мне сбежать,
И чтобы кто-то к телу телом прикоснулся,
Устав педаль судьбы на газ бездушный жать.
Она смывает грязь просроченных желаний
И набивает в трубку пошлости табак,
И одиночество с ней ладит в личном плане,
Сменив порядок на случайных встреч бардак.