Михаил Садовский - Вера в сомнение. Книга стихотворений

Никто не спросит, ну, и не ответит:
Хотел бы, может, по-другому жить?
И всё сильнее дует жизни ветер,
И жёстче век по шпалам дней бежит.

Уж некому со мною возвращаться,
Сдирая кожу о стволы, назад.
И каждую прожитую страницу
Без лжи, но с кровью лишь стихи хранят.

Мне быть бы деревом в лесу,
Травинкой на поляне,
Дождём, что облака несут,
Кораллом в океане.

Парною пашнею весной,
Осенним сладким садом,
В июле тучей грозовой,
Зимою звонким градом.

Лишь так на свете стоит жить —
Частицею природы,
Чтоб мог весь мир тебя любить,
Не проклиная годы.

Добро и радость раздавать,
Но всё-таки при этом
Себя совсем не потерять —
Как прежде, быть поэтом!

Эсперанто дождя,
Что по крыше стучит,
Сплетен рыжих осин,
Скрипа звёздных орбит,
Возмущенья снегов
Под спешащей пятой,
Разговора ручья
И молитвы сверчка —
Всем понятный, простой
Наш язык бытия,
Без усилий и бед
Одолевший века,
Громогласный салют
Фейерверков, громов…
Взгляд безмолвный ловлю —
Всё понятно без слов.

Под пули лез. Наивно он
Искал своё освобожденье,
Покинув власть, любовь, закон
И Музе гения служенье.

И там, за роковой чертой,
Он не сумел найти свободу,
Он превратился в перегной
Закону вечности в угоду.

Ревнивой наглости интриг,
Властей, докучных дел домашних,
Он думал, что в последний миг
Покинет край терзаний страшных.

Обмана сплетен, клеветы,
Предательства и лжи подлогов,
Манящей попусту мечты,
Нападок трусов-бандерлогов.

Укоров совести пустых,
Ничтожных личностей обмана,
Угроз надуманных святых,
Предчувствий грозных постоянно.

Надежд напрасных на закон,
Подвластный только злату власти…
Напрасно, гений, думал он
Уйти от пут бессмертной страсти.

Свобода – лишь химеры сон
И в созиданье, и в науке,
Мир в несвободу погружён!
Взял дьявол жизнь на поруки!

Победу надо защищать
От клеветы наносной пыли,
И умерев, не передать,
В какой мы несвободе жили!

Я жил, уставы презирая,
И обходил их стороной.
Звезда светила нам пустая,
Жила удача не со мной.

От страха никли занавески,
Тянул в могилу тяжкий род,
Как вдоль дороги перелески:
Не горе, так года невзгод.

Когда нежданная улыбка
Тонула в птичьем молоке,
Качалось счастье в люльке зыбкой,
И дни летели налегке.

Собрал я всё, что жизнь давала,
И не старался, не берёг,
А оказалось очень мало
Всего, но не седых тревог.

Звезда мерцает, но не светит,
Уже и ангелы трубят.
Свободен от всего на свете,
Лишь не свободен от себя.

Поэт не научит поэта!
Сто раз перечитывай вновь,
Строку образует не это,
А только борьба и любовь.

Есть рифмы, и ритмы исчисли,
Но будет пустым разговор,
Когда лишь банальные мысли
На плоского мира простор.

У каждого в мире поэта
Есть свой дидактический свод,
И главное тайное это
Лишь только к успеху ведёт.

Молва за что-то ветреной зовёт
Её, педант клянёт в разборе строгом,
Я чувствую – она во мне живёт,
С младенчества дарованная Богом.

С рождения до гробовой доски
Мы неразлучны, как светило с тенью,
Рифмуя, проявляла суть строки,
Оправдывала муки вдохновенья.

Я не просил, и верится с трудом,
Что я любви великой удостоен,
Быть может, просто, как удобный дом,
Я специально для неё построен.

Когда над полем звёздный дождь идёт
И тьму пронзают тысячи иголок,
Я чувствую, как вечен небосвод,
И понимаю, как мой путь недолог.

Но на плечо ей голову кладу,
И времени не властен миг слиянья,
Тогда с любимой Музой я иду
Послушно в путь бессмертного скитанья.

Я, чтобы нервы успокоить,
Тетрадь заветную беру,
Как жизнь во тьме бесовской строить,
С ней размышляю и не вру.

Нигде мне в мире не любезно,
Всё душу ранит и казнит,
И поглощающая бездна,
И бренной памяти гранит.

И мусор мелочей вседневных,
Долгов сердечных суета
От бесконечных вспышек гневных
До беззащитности листа.

Мы, здесь рождённые рабами,
Своей свободой лишь живём,
Не облачённые деньгами,
С другой не встретившись, уйдём

В тот век, что этот мир проглотит,
Там алгоритм – жизни плод,
Восстав ему хоть кто-то против,
Смутясь, мои стихи найдёт…

Не обязан интригою
Никакому завету…
Дождик тихий, и прыгают
Капли с ветки на ветку.

Сеет он, не старается,
Моросит наугад,
Капли с веток срываются,
Беззаботно летят.

То за ветку зацепятся,
Станут стайкою брызг,
Не стремятся, не целятся,
Разбиваются вдрызг.

Я им грустно завидую,
Весь промокший стою,
Пору полузабытую
Вспоминаю свою.

Никуда не делось
Третье отделение,
От него откажется
Вряд ли белый свет.

В непрерывном бдении
Так же всё куражится,
Бенкендорфов много —
Пушкина всё нет.

Разве так редко
В жизни бывало:
Прошлое много яснее вдали —
Анна Андреевна
Заревновала
К первой красавице русской земли.

Если бы казус
В мире случился —
Переместило бы время года,
И за Ахматовой бы волочился,
Очень возможно, Пушкин тогда.

Отчего соловей не боится сбиться?
Вдруг такое коленце заложит,
Что и сам ещё удивится —
Занесло! Но и рад, что может.

Я уже полчаса стою под дубами,
Шарю взглядом, ищу по веткам,
Но найти певца не судьба мне,
Знаю, что пропоёт ответом.

В этом мире он ничего не ищет,
Здесь гостюет он год от года
И что хочет поёт и свищет,
Потому что внутри свобода…

А почему мне это важно
Знать, что полтыщи лет назад
Исчезло тело Караваджо,
И в рай попал он или в ад?