Александр Акимов - Мои времена года

Вокруг осыпала нарядом пышно искристым древа

И, будто, о пощаде стужу дыханием своим живым молила.

Торжественная, звонкая царит сейчас печаль.

Не видя вкруг себя великолепного узора, струит река —

Упали на ее чело из снега глыбы – облака:

Смыкаясь, расходясь, скользят они куда-то вдаль,

А, может, встанут вскоре у ближайшего затора.

Еще дней пять продержится свободною – вода.

И, коль морозы по ночам не схлынут,

Тогда в последний раз в рассветный час вздохнет она,

И плесы во всю ширь: от берега, до берега – застынут.

Люблю, как заглубеет снег, я ясным днем обуться в лыжи.

Пройти неспешно кромкой дивною заснеженных полей,

Где в теплых лунках чутко слышит

Мой скрип семья дремотных косачей*.

Взорвутся шумно, брызги рассыпая,

Встревоженные мною, поляши.

Я радостно их взором провожаю,

И тягость прочь – с моей души.

Люблю я сон лесных опушек,

Чуть растревожив волшебство.

Нарезать лапник для игрушек,

Украсить ими Рождество.

___________________________________

Признаюсь, что хочу сказать,

Оставив прежние «сонеты»,

Люблю с хренком я пожевать

Из щуки рыбные котлеты.

Но, чтобы их покушать всласть,

Теперь нужна другая снасть.

И, стало быть, – другая страсть

Влечет на лед мои «штиблеты»…

Не дай, Богиня, мне упасть

Белым лицом с размаху в грязь,

Сменив достойный свой рассказ,

На кулинарные куплеты.

Привет вам, снежные поля

В рассветном сумраке, – пора!

Двоит лыжня с речного склона.

Бегу я утром со двора

Флажки* расставить вдоль затона.

О, дух словесности нетленной!

Позволь, тебя любовью чтя,

Мне прикоснуться дерзновенной

Строкой к изящности письма.

________________________________________

«Мороз и солнце – день чудесный!»…

Однако, Классик, как известно,

Писал про это – как тут быть?

Определиться с рифмой славной,

И, чтоб ничем не навредить.

Но, полно – Бог простит. Итак:

Зарею брызнул день чудесный.

Еще дремал «мой друг прелестный»,

А я уж на ногах. Вот так. Чудак?

Какое!

Ведь там, под белым саваном реки,

Должно быть, ходят судаки.

И кум – налим со щукой ждут.

Когда жерличники придут

Спешу и я…

Не всякому, подчас, случается охота

Рыбалкой зимней душу услаждать,

Хотя, средь нас встречаются фанаты,

И автору в страстях сиих не отказать.

Однажды довелось про Чехова А. П.,

В журнале специальном прочитать.

Как ловко он перекроил некрасовскую фразу:

«Врачом, писателем – не каждому под стать.

Но, – рыболовом каждый быть обязан».

Так не взыщите, дорогой читатель,

На прозу жизненных моих страстей.

Рыбалки зимней пылкий почитатель

Заменит тему поскорей

_______________________________________

«Зима. Что делать нам в деревне? Я встречаю»

В избе, лениво дремлющей, рассвет.

Вскочив, я выпиваю чашку чаю,

Гляжу в окно: «пороша есть, иль нет».

Слегка морозно – это: ладно.

Бегу на двор нужду справлять.

В тиши декабрьского утра —

Снежинки редкие. Отрадно.

Пора и печи растоплять.

Прилежным взором оглядаю

На белом снеге гору дров,

Что свалены, намедни, вдоль столбов.

Беру топор твердеющей рукой,

И что ни взмах, то – «кряк»!

Полешки как рекой – вот так!

(… «Куда как весело!»)

Короток зимний день.

В вечор ветер поднялся,

Вспылил снега, за ворот мне пробрался.

Усталый, закурив, сажусь на толстый пень.

А мысли далеко: в Москве родной…

Пора домой!

Я спину разгибаю,

Иду. Опять затапливаю печь.

Перекрестившись, вяло я зеваю.

Не худо б даже и прилечь…

Дневной замкнулся круг

Но, что это? Как будто рифма, за ней – другая.

С чего бы вдруг оказия такая?

А там и чей-то силуэт мелькнул впотьмах:

Вон там – за печкою в углах!

Ба-а-а! Да это ж Муза с лирою в руках!!!

И-и-и…з-з-здрасьте… Ах!

Madame! Pardon – я не одемши.

Позвольте предложить вам «Marleson».

Наливки деревенской, а может что покрепше? —

Чистейший русский самогон!

На всякий случай: я бутылочку «Дюрсо» – на стол.

И вот, извольте, – произвол

И путаница мыслей в голове.

Преобразившись, как во сне,

Приходят в стройный ряд,

А рифмы все идут подряд…

Тут вмиг я забываю тягу к прозе.

«Как жарко поцелуй пылает на морозе!»

Как муза чувственна в пыли тверских снегов.

Здесь пальчиком она, на пылкий мой норОв:

«Ну, пенсион! Не думала, что ты таков!»

Подобное, клянусь, со мною – в первый раз.

И потому, прошу покорно:

Со снисхождением и благосклонно

Дослушать скромный мой рассказ,

Однако, чуть позднее – не сейчас.

Уж стрелки прОбили полночный час…

_____________________________________

Итак, напомню вам:

Вечор – «ветор» поднялся.

И к ночи не на шутку разыгрался.

Насельник Арктики – Борей —

Волнитель северных морей.

Но видит Бог, – поклон Борею —

Позволю я теперь высокий слог

Сменить (pardon) на… «диарею» —

Я просто «лучше выдумать не смог».

Ему ли, видите, претят изящны строчки,

Как прошлогодние сорочки.

Ему: прикольно – подавай

Гарнир под сочный «Де-воляй».

Ну, что же…

Гордым львом (по гороскопу),

Сглотнул я молча, критика кураж.

Затем, подобно древнему Эзопу —

Вот уж действительно пассаж.

Весьма этично и тактично,

А в данном случае логично,

Направив оппонента в… Гонделопу.

Напомню ему басни персонаж:

«Лев пьяных не терпел,

Сам в рот не брал хмельного,

Но обожал… подхалимаж.» (С. Михалков)

Теперь я вкратце поясненье

Вам должен дать для представленья:

Насколько трудно мне далось

Все то, что ранее прочлось.

_______________________________________

Черт дернул меня вспомнить про Эзопа!

Попробуй к нему звуки подбери…

Тут самой безупречной рифмой будет только ….!

А это уж ругательству сродни.

И так, и сяк крутил я витии.

Пыхтел, кряхтел, метался, словно лев по клетке,

Едва заснуть смог без таблетки.

Ко звуку – звук нейдет, – как ни крути.

Все перебрал: от шали до салопа,

От антилопы Гну, до веточки укропа.

От сотворенья Мира, до Великого Потопа

И даже путь проделал от ПекинЫ, до ЕвропА.

Опять не то! Никак не подобрать пристойно для Эзопа!

Ну, разве что: У Риты брита……..!

Все мысли вдоль, и вкривь, и поперек!

Ума, чуть было, не лишился!

Но, тут я вовремя напился,

И тем – рассудок свой сберег.

Вот муза мне подкинула зерно идеи!

Наверное, в отместку, испугавшись диареи.

Уж за полночь. Я предаюсь дремотной мути,