Дмитрий Дубов - Удар молнии

Несчастье икнуло,
Поставило беды на нечет,
И – вновь повезло –
В почёте и чести
Одно лишь Несчастье.

Я хотел бы взорваться газом
В коммуналке умершей совести.
Да, чтоб сразу и всю заразу,
А не главами скучной повести.

Как хотелось бы стать нейтронной
В пролетающем мимо нейтрино,
С высшей миссией, благородной,
Забирать лишь необоримых.

В первый раз захотелось стать роком,
Справедливость сжимая в ладонях,
И карать безнаказанно, с проком
Тех, кто лучшее слабостью понял.

Я – вулкан, что взовьётся кометой,
Когда выйдет срок беззаконных,
Стал отныне новым заветом
Для всех чистых нормальнорождённых.

Только всё это было когда-то.
Не однажды, не в этой вселенной:
Всё взрывалось огнём благодатным,
Называясь богом нетленным,

Но его покупали, и снова
Беззаконие живо творилось…
Как взорваться так, чтобы слово
Чистоты и Любви воцарилось?

Замок древний на холме,
Ров с убийцами под ним;
Солнце юга в вышине,
Замком этим я храним.
Выходил я из ворот,
На мосту стоял всю ночь;
Звёзды, сделав оборот,
Не желали мне помочь.

На мосту стою один, задумавшись,
И смотрю, как ночь вокруг черна;
Стены Бытия горят, разрушившись,
И змея печали мне верна.

Но с небес эбеновых спустился
Белый-белый ангел предо мной,
Мрак хотел прогнать его, сгустился,
Ангел покачал лишь головой.

Говорит: пришёл к тебе я с просьбой:
Тьму печалей разгони вокруг,
С миром в одиночку просто брось бой,
Ты себе – последний в жизни друг.

Отвечаю: жил я одиноко,
Никому не ворог и не брат,
Мысли проникают однобоко
Через щелку перекрытых врат.

И сказал, что сам не понимаю,
Для чего витаю в пустоте,
Небеса который год пытаю:
Где же смысл в этой высоте?

Ангел ухмыльнулся, скинул маску
С чёрного-пречёрного лица,
Ада не со слов познал он ласку,
А в глазах – усталость мертвеца.

Говорит: к тебе я послан адом;
Недоволен жизнью Люцифер:
То ли ты противник, то ли рядом,
Человек не может быть двух вер.

Солнце и Луна, – сказал мне демон, -
Исключают из друзей тебя,
И в глаза смотрел так долго мне он,
В бездну ада вовсе не маня.

Отвечаю: нет уж больше силы
Следовать стариннейшим путям,
Путь мой – от утробы до могилы –
Без подсказок выстрадаю сам.

Не советчик мне ни Бог, ни Дьявол,
Да и ты отнюдь не проводник,
В Бытии горящем дух мой плавал,
И гораздо глубже них проник.

Грозно зыркнул глазом Демон-Ангел,
И оскалил горестную пасть,
Вспыхнул, словно адо-райский факел,
И взлетел, не взяв над мною власть.

Замок древний на холме,
Ров с убийцами под ним;
Солнце юга в вышине,
Равновесием храним,
Выходил я из ворот,
Застывая на мосту…
Я не тот, увы, не тот,
Кто идёт от зла к добру.

Я больше вам не верю…
Никому.
Во мне сгубили это чувство
На корню.
И человеку, ангелу, зверью -
Не в силах я поверить
Ни-ко-му…

И больше не поверю
Ни за что,
Хоть Истиной предстаньте,
Всё равно.
Век рыцарский прошёл
Не сам собой,
Его сгубила ложь,
И фальши бой.

Я больше не поверю
Никогда,
Маячит ложь за дверью -
Так всегда:
Ты будешь слаб, силён, или хитёр,
Тебя обманут вновь,
Как приговор…

Сплетеньем тонких мыслей
Ты убивал мораль,
Рождая вновь её
Сверхверой в человека;
Ведущая сквозь ад,
Болезни магистраль
Позволила взнестись,
Порвав оковы века.

Из крови своих вен
Сооружал мосты,
Дабы облегчить путь
Грядущих поколений;
И с Тьмой Небытия
Уж говорил на «ты»,
Узрев пророков Лжи
В грязи и на коленях.

Но человек – лишь раб
Отчаянной мечты,
Не выдержать ему
Свободного сознанья;
Прости, но на тебе
Цветут вовсю цветы,
И не пройти уже
За абсолютным знаньем.

Огнём непонимания
Остался ты в веках,
И бродят с микроскопом
По книжным перекрёсткам;
Затих твой гулкий шаг
На сонных берегах…
Философ – только эхо;
Людей поймущих – горстка.

Я индифферентен,
Тотально латентен,
И в общих вопросах
Я не компетентен.

Зато я астрален,
Хотя закандален;
И в спорах с Сансарой
Бываю скандален.

Влечёт сенсемилья
До Канта и Милля,
И ей не мешает
Ноль восемь промилле.

Смеётся склеротик,
И вторит невротик;
Тому и другому
Заткнул бы я ротик.

Но…

Я индифферентен,
И с силой клевретен,
И всплеск эманаций
Почти не заметен.

Когда каждый вопрос
Застревает в мозгу,
Как нарыв, как болезненный яд,
От ответов бегу,
Каждый преданно прост,
И на памяти плёнку отснят.

И куда убежать,
Раз решили давно,
Что ответом на смерть будет – месть?
А любовью дано
Только плоть услаждать,
И не верно, что Высшая есть.

Только каждый вопрос
Оставляет в душе
Незакрытую рану вины.
И не важно уже,
Это внутренний спрос,
И болезнь моя – спазмы страны.

Нет, не месть, и не гнев,
Эта плата – слаба;
Равнодушье – фальшивый билет,
Я, любовью раба
Эту боль одолев,
Вырываю из сердца ответ.

Правда, каждый вопрос
Застревает в мозгу,
Как нарыв, как болезненный яд,
И, смутив мелюзгу,
Он скрывает свой рост,
И ответов простых жуткий смрад.

Кипящий туман встаёт над страной,
Как буйства стихии рассвет,
Но в мозг раскалённой иглой
Втемяшут ответ:
Той страны вовсе нет.

Раскинется ложь от нейронов до звёздных
Величьем одетых бездонных глубин,
Но ты понимаешь, не поздно
Тот мир, что любим,
Спасти и быть с ним.

И снова безумное танго
Со старыми граблями веры,
А ржавые зубья ранга,
Как в ящике лицемеры.

Нас мчат по свободному кругу,
К запертой мыслями клетке,
И в танго бросает друг к другу
Бездомного да калеку.

О, вы, возжелавшие крови и славы,
Горите в аду несбыточных грёз,
Нам вашей не нужно отравы,
И ярости слёз,
Мы строим над вечностью мост.

Не поздно опомниться даже в паденьи,
И не идти заблуждениям вслед,
Признаться не стыдно в своём пораженьи,
И забыть этот бред,
Что нас как бы нет.