#листопадова - Я тьма кромешная. Стихи

Моя Рыжулька, ты не бойся!
Иди сюда ко мне на ручки,
Не бойся, дорогая,
Успокойся!
Я разгоню ведь над тобою тучки!

Я рядом, здесь, моя родная кошка!

Я так люблю твой рыжий мех

Одна ведь ты меня не бросишь,

Если все оставят меня здесь

Я не могу заснуть в чужих осколках.
В реальности чужих, усталых лиц.
Который день меня тревога гложет,
Который день я здесь один.

Я не могу уснуть в чужих потерях.
И думать всё о жизни наперед.
Я устаю гоняться по сомненьям,
И видеть в каждом только зло.

Мне не заснуть, хоть и пытаюсь.
Мозг не отключается совсем.
Убивает по ночам усталость
От душевных кровопотерь.

Моя душа колечена, измята, —
Без солнечного света и без сна.
Душа хотела бы подсказок, знаков —
Что такое тишина?

Наверное, когда мне не уснуть,
Моя душа еще сильнее плачет.
И от того ее не легок путь,
Что не может отдохнуть иначе.

Вы знаете как хоронят мечту?
А она кричит, вырывается снова.
Могила ее не нужна никому.

И к ней заросшая крапивой дорога.
Только ветер нарушает тишину.

В голове моей темнее комнат нет,
В которых та мечта жила.
В которой жизней многих след,
Где ночевала там одна.

Спроси меня мой друг.
Но ты не спросишь.
Тебе ведь все равно что в голове —
Уж сорок дней как если бросишь
Доверять себе вдвойне.

Играть?
Прошу, освободите мою душу.
От этой скорбной участи моей.
Я больше в жизни не нарушу,
Не потревожу я души своей.

Спасла меня тональность эта,
И многие часы работы над собой.
Вот только для ничтожного поэта,
Руки пианиста – боль.

Я не приеду, мне не стоит.
Какая разница и где поставить минус?

Там где еле дышит осень,
Издавая слабый импульс.

Давно бы мне поддержку на ногах.
Мне в горле ком мешает говорить.

Куда же мне идти и по каким стопам?
И как мне снова не простыть?

А если из поддержки только стул?
А из любви – любовь к себе?

И то я сам в себе тону,
Ненавидя отражение в воде…

Я раньше был вполне веселым,
И никогда я не стоял в дверях.

Теперь как мало из моих знакомых,
Кому можно доверять.

Я не приеду мне не стоит…
И в новый год я здесь один.

Не важно, по моей ли воле,
Отражение со мною говорит?

Мама, смотри, я рядом сижу.
Почему ты молчишь и плачешь?
Почему ты не слышишь, что я говорю,
Почему не говоришь, что скучаешь?
Нас разделили сотни океанов,
Сотни душ, города и больницы.
Мы переехали в разные «страны»,
И у нас с тобою разные «столицы».
Почему ты плачешь и ругаешь?
Почему я не могу тебя обнять?
Почему же по ночам ты плачешь?
А днем пытаешься ругать?
Ведь мама, знаешь, я одна осталась,
И мне так хочется любить.
Но сердце сталью оказалось,
И теплотой его не перебить.

Мама, здравствуй, я пишу опять.
К тебе большим письмом и просьбой:
Нас разделяли сотни лиц и города,
И грязное от ссор всех, море.
Ты рядом, но так ты далеко —
И почему? Ответа не нашла я.
Мне так одною, мама, нелегко,
Внутри меня вторая мировая.
Я пишу как-будто нет тебя.
Я не могу сказать тебе в лицо.
Я знаю в жизни я одна,
И в этот раз это не сон.
Вытри слезы и скажи мне,
Что сердце больше не сживет.
Скажи мне правду, что в войне,
Сама с собой я проиграла.
Всё.
Я рвусь по жизни и не плачу,
Но пишу тебе и слезы проронила.
Потому что чувства выставляю —
Всего лишь на вторую половину.

Мама, среди душ и наших с тобою встреч,
Нас разделили города и сотни глаз…
Прости, я не умела так беречь,
Любовь как ты – не напоказ…
А помнишь, были парни у меня?
И я рыдала, помнишь?
А ты мне говорила-ерунда!
Но мне казалось, – было больно.
А помнишь, говорила, что «забудь
Глаза всех тех, и души прочь?»
Но я не слушала, я не могла уснуть.
И вместо глаз проглядывалась ночь.
А потом, чрез много лет разлуки,
После дождя пришла весна.
Но замороженное сердце, руки —
– не отогрелись, не смогла.

Такой тишины я не слышала никогда,
Как будто мысли ожившие рядом.
Ты сегодня врятли улыбнешься и глаза
Твои выдадут слезы градом.

Вот был вчера, сегодня в миг его не стало,
И над роялем теплится еще душа.
Скрипки пусть играют в храмах,
А не эта разрывающая тишина.

Сегодня тихо в холле, траур по душе.
Я помолчу сегодня, пусть скорбят.
Пусть в этой оглушенной темноте,
Пусть тишина, и этому я буду рад.

Пусть где-то рядом Скрябина играют,
И пусть под музыку его хоронят, пусть!!
Не нужно тишины нам, умоляю, хватит!
Выучи молитву наизусть.

Внутри боюсь разрыва связок,
От крика душ в зловещей тишине.
Пусть он сейчас уже не с нами,
Но навсегда в твоей душе.

Пап, мне так тесно в этом городе.
Давит в виски и болит голова.
В этом городе кто-то кем-то брошен.
И время убегает быстрей, чем вода.
Пап, это очень серьезно.
Для меня этот город очень мал.
Всегда казалось невозможным:
Разлюбить поезда и вокзал.
ПАПА, ну как так может быть?
Этот город мне неродной.
Нас учат по течению плыть,
И совсем не думать головой.
Пап, бросить бы всё и уехать!
В город, в котором мне будет не тесно!
Взять и на метро,
Взять и исчезнуть!
Только там уже не хватает места.

Воздух кипит.
Пап, такое бывает?
Телефон как и прежде, молчит.
Знаешь о чем я жалею, папа?
О том, что я теперь не метал, не гранит.
И знаешь, стыдно так бывает.
Мама плачет, а ты молчишь.
Ведь случайностей не бывает?
– Бывает, – ответишь ты.
Папуль, мне тесно стало очень.
Ты же понимаешь какого это, пап…
Когда не успел в ремонт, а просрочен,
И до зарплаты осталось два дня.
Ты же знаешь какого это – жить,
Платить по счетам и считать копейки.
Какого это – нервно курить
И тратить на хлеб последние деньги.

Папа, разве так бывает?

В этот год я тебя отпустила.
Просто проснулась в какой-то момент,
Перестала думать и простила,
Спустя столько коварных лет.