М. Фелан - Жан-Жак и его истории

– Да и имя своего Андрея она произнесла как-то холодно и заурядно. Может, это ее брат? Или друг? Или…

Фантазия Жан-Жака могла затянуть его слишком далеко, поэтому он предпочел сию же секунду от нее эвакуироваться. Больной любовью резко встал и решительно вышел вон из комнаты. На следующий день он бродил вокруг Большого театра. Ее тень искал он, как сумасшедший. Ее , только ее хотел он видеть, слушать, любить, теребить ее волосы, сжать ее ладонь в своей, смотреть в ее глаза не моргая, целовать ее сладостные губы, слушать ее бархатный голос. Ее он ждал в надежде… но его любовь так и не появилась.

Множество идей ежеминутно посещало светловолосую голову. Жан-Жак намеревался стать для Полины земным ангелом-хранителем, веря в то, что счастье купить нельзя, а подарить – можно! Он разменял сумму, которую некогда положил на сохранение в банк, оставив львиную долю на книгу , и ринулся внедрять свои необычные планы в жизнь! Он хотел дать ей все, что только может дать. Он вновь и вновь возвращался в банк с тем же намерением. Сотрудники поглядывали безучастным взглядом, а между собой обсуждали: «У нас тут один парень, похоже, круто влип».

Начал Жан-Жак с того, что нанял в детективном агентстве стажера, фанатика своего дела. Всего за пару дней тот узнал о Полине все основные данные: дату рождения, место работы, место жительства, семейное положение… она была замужем. У нее был ребенок. Жан-Жак несколько дней переживал это известие. Он роптал на судьбу, перестал есть, рыдал в отчаянии, проклинал себя за то, что любил ее с каждым днем все сильнее и сильнее. В итоге он договорился сам с собой о том, что он не будет лишать эту женщину семьи, а лишь сделает ее счастливее… до тех пор, пока она сама не против. В конце концов, каждый сам вправе решать, что и как делать в жизни! Это его ободрило. Работа над книгой остановилась, ибо автор ожил в реальности!

С помощью нехитрой математики ему стало известно, что Поля родилась в последнюю пятницу месяца. Отныне каждый вечер последней пятницы месяца у выхода из Большого театра ее ожидал большой букет роз. «Для Полины Доровой без адресанта» – отчитывался курьер. Цветы всегда были разных оттенков, а у посыльного имелась при себе копия ее фотографии, чтобы ни с кем не перепутать. Оригинал изображения, где Полина блистательно позировала перед камерой где-то за границей, хранился у Жан-Жака во внутреннем кармане пиджака, словно оберег или образ. Сие богатство невесть откуда раздобыл начинающий детектив.

В театр Жан-Жак анонимно направлял деньги на изготовление лучших пуант и костюмов для Полины Доровой. Ему отчитывались о проделанной работе, и через какое-то время, рассматривая фотокарточки из мастерской Большого театра, он наслаждался удовлетворением от собственных проделок. На домашний адрес Полины, якобы по ошибке, стали приходить посылки с импортными товарами без обратного адреса, что позволяло получателям без зазрения совести пользоваться содержимым.

– Интересно, какие олухи шлют нам такие богатства? – спросил Андрей как-то раз жену. Та холодно возразила:

– Не олухи, а святые.

В свободное от репетиций время Полина подрабатывала. Денег катастрофически не хватало. Дело мужа не приносило стабильного дохода. Сам он, скорее, обременял, нежели служил помощью. Приходилось рассчитывать лишь на себя. Всегда и везде. День ото дня Полина уставала, как проклятая, искренне не понимая, за что ей дана такая жизнь. По всей Москве крутились бандиты, она могла бы «подцепить» одного из них… но она не хотела. Она хотела танцевать.

Она нашла возможность подрабатывать. Преподавала парные танцы. Не для всех, конечно, а только для тех, кто мог себе это позволить. Далеко не всегда ей не нравилась эта работа. Клиенты могли распустить руки, вылить на нее грязь, накопившуюся за рабочий день, спорить с ее подходом к делу, и прочее, прочее… но там платили. А выживать самой и обеспечивать ребенка было ее долгом.

Жан-Жак узнал о танцах. Чтобы ухватиться за возможность быть с ней рядом, он стал посещать ее уроки. Новичок вел себя закрыто, сдержанно, пару себе не выбирал, но зато тщательным образом подбирал перед выходом одежду и одеколон. Было важно не выдать себя: показать заинтересованность в танце, а не в ней! А она была рада его появлению. Потому что он выделялся своей искренностью и детской наивностью. Он был милым, застенчивым, обходительно-вежливым, деликатным. Он радовал ее взор.

Книга была отложена в дальний ящик. Дома Жан-Жак отрабатывал движения, чтобы не показаться смешным. Он стал регулярно делать зарядку, заниматься спортом и следить за собой. Последовали дополнительные расходы. Ему нужен был заработок, периодически он стал задумываться о выгодном вложении денег.

На занятиях Полина Михайловна, улыбаясь, поглядывала на него. Но разговор не заводила. Безмолвие могло продолжаться еще долгое время… ведь с ее стороны посторонние взгляды и улыбки были лишь любезностью. Но как-то раз Жан-Жак успел ухватить на черном рынке набор настоящей французской косметики и решил действовать напрямую.

После очередного занятия он нацепил на себя маску уверенного безразличия и, дождавшись пока всеобщее внимание рассеется, протянул ей коробочку со словами: «Моя сестра просила Вам передать. Сказала, что я делаю успехи в танце». Полина вежливо улыбнулась и поблагодарила, не до конца понимая, что находится у нее в руках. У Жан-Жака начинали дрожать кисти, земля плавно уходила из-под ног и, боясь выдать себя, он поспешил проститься.

В ту ночь оба засыпали с улыбкой, один – в центре Москвы, а другая – на окраине, в Беляево. Жан-Жака грела мысль о том, что она обратила на него внимание! Полина и вправду некоторое время думала о нем. Мужу Полина подарок не показала. Он задушил бы ее очередным приступом слепой ревности.

На следующий день Жан-Жак начал паломничество на подпольный рынок Москвы в поисках грампластинок. Он, конечно, успел заметить, что музыка у Полины играла через переносной патефон. Наш романтик вообразил, что ей будет приятно заполучить коллекционные выпуски. Набрав целый баул хранителей музыки от классики до современности, он вновь пожертвовал долей своего капитала.

– Полина, я заметил у Вас патефон. Мой хороший друг налегке эмигрирует во Францию и отдает пластинки. Мне не на чем это слушать… может, принести их Вам сюда?

– Приноси, конечно! – загорелась Полина, – А то постоянно одна и та же музыка играет, надоела уже.

Жан-Жак попал в точку! Казалось, она была счастлива и улыбалась, когда он осторожно поглядывал на нее во время урока.