Наталия Овсянникова - Летящая до солнца

Повисла бледная луна,
И ночь почти уж на исходе,
А боль в душе всё не проходит.
Кричу – повсюду тишина.

Я ставни тихо притворю,
Ещё тоскливей станет, – знаю.
К слезам подушку прижимаю
И обо всём с ней говорю.

Ещё каких-то два часа,
И ночь пройдёт, как не бывало.
Я всё, что было, потеряла.
Зачем? Скажите небеса!

В окошко утренний рассвет
Пробился, в щель прикрытых ставен.
Не мне ли этот свет подарен,
Как бледный призрак лучших лет…

Нет, звёзды не погасли,
Когда его не стало,
И небо также ясно
Горит зарею алой.
И лунная дорожка
Сегодня снова светит…
…Его кричу в окошко!
…Но он мне не ответит.

Посерели небесные склоны
Ещё больше за эту неделю.
И глаза мои синие, словно
Вместе с осенью, вмиг посерели.

А ещё недопетая песня
Из груди моей рвётся на волю.
Но под чёрной вуалью небесной
Выливается стоном и болью.

Как щенок неумелый ночами
Я всё вою и вою прилежно.
И забыто, лежат за плечами
Моя вера, любовь и надежда.

Обними меня, мама, как в детстве,
Дай на миг мне побыть под крылом.
Спой мне, мама, знакомую песню,
Помоги позабыть обо всём:

О печали, о боли душевной,
О тревогах, терзающих грудь,
И о горьких слезах ежедневных
Помоги позабыть как-нибудь.

Обними меня, мама, покрепче
И спаси от обиды и зла.
Я же знаю, что станет мне легче,
Если мама меня обняла.

О, душа человека!
Ты прошла испытаний немало.
И год за годом, и век за веком
Тебя и били, тебя и рвали,
В тебя плевали, когда открыта,
Тобой клялись и тобой божились,
Тебя топтали ботинки чьи-то,
В тебя влюблялись, с тобой роднились.
Ты повидала на свете столько,
Что никому не дано увидеть:
И сладко было тебе, и горько,
Тебя учили возненавидеть!
Тебя сжигали, и ты горела…
И год за годом, и век за веком
Ты за кого-то всегда болела.
О, душа человека!

Я не люблю напрасных слов,
Я не люблю людей двуличных,
Когда за похвалу готов
Лишиться принципов ты личных.

Мне лесть чужда. И чужд почёт,
Что сшить на белом чёрной ниткой.
И кто-то, празднуя твой взлёт,
Смеётся над твоей ошибкой…

Я не хочу в толпе идти,
Как стадо племенных овечек
По проторенному пути
В красивой шкуре человечьей!

О, как же ты не прав, когда
Под этой ложью неприкрытой
Себя теряешь навсегда,
Зато одет, обут и сытый…

В никуда из дома.
По щекам, как плетью,
Жуткий, незнакомый
Мне ударил ветер.

Все четыре дали
Мне открылись злые.
И чужими стали
Окна, вдруг, родные.

Закричала! Голос
Тихий от бессилья.
Ветер треплет волосы,
Осыпает пылью.

Я глотаю жадно
Слёзы, как лекарство.
На меня прохладно
Смотрит ночи царство.

Всё то, что горело,
Давно стало пеплом.
Оплакано грустью, седыми дождями,
Заласкано солнцем,
Развеяно ветром,
Затеряно где-то с белыми годами.

Всё то, что горело,
Не так уж и важно.
И память размыла остатки кострища.
Нельзя в одну воду
В реке войти дважды,
Не станет тот умным, кто мыслями нищий.

Всё то, что горело,
Давно отболело,
Обвенчано с розово-нежным закатом.
Я в жизни о многом,
Быть может, жалела…
Но то, что горело, ушло безвозвратно.

Я, словно облако воздушное, летела.
И не было ни горечи, ни боли.
По чьей-то безгранично доброй воле
Я вместе с ветром песню ветра пела.

Я отдалась спокойствию прилежно,
Восстановив рассудок свой отныне.
Твоё растаяло, как дым печальный, имя
И в воздухе развеялось небрежно.

Лишь небо на закате, будто кровью,
Окрасится багрово-алым цветом…
Но… мне уже совсем неважно это.
Пустое сердце дышит нелюбовью.

Снег сыпал бисером с высот
И сеял пылью…
И мне пришлось прервать полёт,
Устали крылья!..
Я без тебя совсем одна
Бродила горько,
Ведь я крылата и сильна
Любовью только.
Забыв про страх, забыв про стыд
К тебе метнулась…
Но встретив твой холодный вид,
Я пошатнулась..…
И… сыпал пылью белый снег
Мне на ресницы…
Не мог обычный человек
Быть, знаю, птицей!
Огонь горел в груди моей,
И, как во сне, я
Шептала: «Лёд тебя добрей, а снег теплее…»
Лёд тебя добрей…

И тает снег,
И тает день.
Покрыта тьмой немая даль.
Закрыла свет чужая тень,
Как бесконечная вуаль.