Наталия Овсянникова - Летящая до солнца

Ты напои меня живой водой.
Под камнем чёрным отыщи источник,
Чтоб стала я душой вновь молодой,
О, искренний мой друг и мой помощник!
Тебя прошу, кусая губы в кровь,
Найди скорей желанный исцелитель.
И запоёт, и зазвенит любовь,
Войдя в мою туманную обитель.
Прошу тебя, ты поспеши дойти!
От слабости души тускнеет тело.
О, помоги мне силу обрести,
Чтоб я взлететь под облака сумела.

Я жгу свои тетради, дневники,
Пытаясь сжечь свою, быть может, память…
И пляшут огненные языки,
И жизнь мою объяло жадно пламя.

Но только память… память не сожжёшь,
Она навек в душе моей живая.
Её не бросишь, не продашь, не проведёшь.
Горят тетради… Память не сгорает.

По бескрайнему лугу,
Где дурманит покой…
Там, у речки-подруги,
Мы гуляли с тобой.
На цветных сарафанах
Лёгкий запах костра.
О таинственных странах
Мы мечтали, сестра…
Ноги пижма щекочет,
Желтизною дразня,
Ты бежишь и хохочешь,
Зазывая меня.
И в огромных глазёнках
Снова лучик тепла.
Я сегодня, сестрёнка,
В нашем детстве была.

Сестра! Я помню образ твой.
Красивой, молодой была ты:
Курносый носик, смех живой,
Всегда чиста, опрятна.
Ты знаешь, я ведь ни на час
Тебя не забывала…
И день, когда в последний раз
Семья вся провожала.

Как стаи птиц летят на юг,
Ища тепла-спасенья,
Так и тебя не стало вдруг.
Всё. Пустота. Забвенье…
И тишина. Тупая боль.
Как тяжело прощаться.
Сестрёнка милая, позволь
Хоть так в любви признаться.

Я не забуду рук тепло,
Когда плела мне косы.
Ну что ж так рано отцвело,
Остались слёзы – росы.
Тоска. Бескрайняя тоска —
С годами боль не тает.
Ты в наших, Авушка, сердцах,
Пока живём – живая!

Мой отец, такой родной до боли,
Ты учил меня, как надо жить,
Как любить ромашковое поле
И берёзкой каждой дорожить.
Слушать шорох листьев под ногами
И ценить природу, как сестру.
Птиц любить, летящих с облаками,
Трáвы, что танцуют на ветру.
Мой отец – душа вся нараспашку,
Ты учил родимый край любить,
Чтобы даже крохотной букашке
Я не смела боли причинить.

Папка, рóдный, я не позабыла
Всё, чему когда-то ты учил!
Я природу сердцем полюбила,
Получив в награду пару крыл,
Что уносят в мир мечты голубкой,
Мáнят в фиолетовую ночь,

Возвратив меня назад под утро,
Чтоб, как надо жить, учила дочь.

Мой отец, такой родной до боли,
Ты учил меня, как надо жить…

Она была прекрасна,
Что знали зеркала.
Но для мужчин опасной
Наживкою слыла.

В её пустое сердце
Войти никто не мог.
Души закрыты дверцы,
Потушен огонёк.

И каждый раз глумилась,
Заметив чью-то страсть.
На гнев сменяла милость,
Над чувствами смеясь.

Холодная, как звёзды,
Упрямая, как сталь.
В глазах огромных грозы
И ледяная даль.

Но лишь ночной порою
Слезой подушку жгла.
Ей не было покоя,
Она навек с тоскою
Обручена была.

У тихой речки голубой
Таинственный и важный
Стоит любимый дом. Родной
Наш дом пятиэтажный.
Возвысился он на горе,
Как страж реки глубокой.
Янтарным светом на заре
Блестят родные окна.
Там тёплый летний дождь грибной
Нам радугу приносит.
И этот старый дом родной
Нас в детство вновь уносит.

Ты уже совсем большая стала, дочка.
На меня глядишь по-взрослому, на равных.
Я в тринадцать лет была такой же точно.
Нет времён теперь тех юных, славных.

Не спеши взрослеть, моя родная,
Время, как вода, течёт куда-то.
Ты поверь, дочурка, я-то знаю
Боль, беду и горькие утраты.

Не тверди, что ты живёшь, как в клетке,
Голубыми глазками сверкая.
Просто я, как курица-наседка,
От всего тебя оберегаю.

Спасибо тебе, мама,
За ласковые руки,
За эти вот морщинки на лице,
За то, что беспокойно,
Когда с тобой в разлуке,
Ты ждёшь меня устало на крыльце.