Сборник стихов - Созвездие Кита. Орбиты

Встал на насыпь из песка

И бетонной крошки

Дом – зелёная тоска,

Жёлтые окошки.

Зашкворчит в сковороде

Тараканье сало,

Потечет по бороде,

По кишке усталой.

То не шабаш разлихой,

Не триумф похмелья,

Не забава с мистикой,

Это новоселье.

Лиственный

В нашем посёлке живёт деловой малыш:

Он охраняет двор и гоняет кур.

Чтобы увидеть мир, он полез на крышу:

Думая, что за лесом река Амур.

Выхлебал щи зелёные вездеход,

Нету в округе рек, синевы морей!

Спит в рубероидных будках честной народ.

Время течёт стремительнее Буреи.

Дымка над марью стелется, рвётся, тает,

А в гараже соседа ожил Урал,

Лес распустил хоругви и наступает,

Медленным пароходом идёт Ургал.

Недалеко от дома воняет септик,

Над головой лохматой кружит канюк,

По теплотрассам бегают чьи-то дети,

Вместо Луны на небе планета Плюк.

Природоведение уйдёт за парту,

А о высотах будет судить физрук.

Всё, что узнал, малыш нанесёт на карту

И отнесёт секрет в потайной сундук.

В лабиринте молла

(романс)

В лабиринте молла,

Где смешались лбы,

Сальные носы и затылки,

Ты очнулась голой

Посреди толпы

В этой музыкальной копилке.

Растекались тушки

Маленьких людей

В зеркалах витрин, к шеншелям и платьям.

Скалились игрушки

На слепых детей

Полным эротизма проклятьем.

Не заметят люди

Твоего стыда

И пройдут насквозь, не заметят

Маленькие груди,

И ребристый стан,

И твои глаза цвета меди.

Ты жива для мёртвых,

Призрак для живых,

Не видать тебе берегов загробных…

Будешь ты от чёрствых,

Алчных и скупых

Охранять невинных и робких.

В лабиринте молла,

Где смешались лбы,

Сальные носы и затылки,

Ты гуляешь голой

Посреди толпы

В этой музыкальной копилке.

ВДНХ

В-Д-Н-Ха…

Остывшая советская мечта,

Затерянная в снах соцреализма;

Загробный заповедник коммунизма,

Вальхалла для рабочих и крестьян.

В-Д-Н-Хаа…

Исчезнувшей империи Пальмира,

Где молятся забытым божествам

Колхозница, рабочий и тиран.

Ковчег Советов, равенства и мира,

В-Д-Н-Хааа…

Как бесконечный выдох Ильича,

Как вечная агония Хирама,

Почившего в стенах родного храма

В багряной плащанице кумача.

Пионэрский романс

Я была непорочна, чиста и невинна,

Но беда неожиданно грянет, как шторм.

И однажды креплёные крымские вина

Разожгли мою плоть пионерским костром.

Я очнулась на Вашем измученном теле.

Вы за что погубили примерную дочь?

В эту ночь, голубчик, Вы мной овладели,

И с улыбкой чеширской уходите прочь.

В лагерях пионерских случается горе,

Так же редко, как радости в концлагерях.

Это горе я выплесну в Чёрное море

А обиды спеку в раскалённых углях.

И теперь я любого в объятиях согрею,

Будь он прынц или грубый австралопитек.

Я уже ни о чём, ни о чём не жалею!

Пусть и дальше меня разлагает АРТЕК!

В пурпурном облаке

Шар ледяной –

Одиноким прожектором

Свет голубой

Распыляет по векторам.

Глыбы – попутчики,

Льды – провожатые.

Вольные лучники,

Смелые кшатрии.

Режут кристаллы

Туманы из марли, и

Варят металлы

Угрюмые карлики.

Всё растворяется

В холоде, в мороке.

Вечность вращается

В пурпурном облаке.

Томно-усталые,

Верные, кроткие

Грезят в хрустальных

Яслях её отроки.

Жизни короткие,

Сны скоротечные.

Вечно голодные,

Путники вечные.

Месть

На западной трассе поутру

восточному ветру – дуть:

к полуденной злобе города

с дороги сметая путь.

Мы пахнем гашёной известью.

Мы – пленники пепелищ:

поджечь, не умея вынести –

и даром, что сам сгоришь.

Размазанно-некрасивыми

нас помнит честной народ.

Не прочерками – пунктирами —

зашили дороге рот.

На определённой скорости

мы – звук, перешедший в свет,

у неба в нагрудной полости

припрятанный на обед;

на старую карту пролитый

случайно и горячо…

Зашкаливает спидометр,

расколотый как зрачок!

Мы двигаемся неистово,

у мира забрав в залог

беременную убийствами —

тройня на одного.

Вы все её подопечные,

затем её взгляд – седой.

Ухмылка остроконечная

как повод назвать звездой…

Свободная, как республика,

бесформенная, как власть —

объём криминальной рубрики

способна одна украсть.

Красива, как вся История.

Мечтая в неё войти,

наивно избрать безволие —

последнюю из рутин.

Найдя в себе воспитателя,

я клятвы давал аванс.

Бесстрашием обаятелен,

вернусь даже в крайний раз —

агонией для охотчиков

по огнь пироманских душ.

Когда дела нет до прочего,

что будничный список нужд?

Бесхлопотное убежище,

излюбленное людьми,

что к нам запустили бережно

танцующие огни.

В руководстве по использованию огня написано:

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Contra tabulas (от лат. против таблиц, вопреки документам). – Игра слов, основанная на значениях слова tabula (таблица, доска) с аллюзией на лат. выражение Tabula rasa (выскобленная доска, чистый лист).