Татьяна Шаляпина - Шут герцога де Лонгвиля

– Чем? – воскликнул юноша. – Господин Жан, у меня ничего нет!

– Врешь, гаденыш! Ты успел скопить немного денег!

– Но они нужны мне для спасения моего отца!

– Ему они уже не понадобятся, – хмыкнул пожилой. – У меня племянник служит надзирателем в той тюрьме, и он рассказал, что Антуан Дежере умер недавно от чахотки. Ведь твоего отца звали Антуан?

Молодой человек ничего не ответил. Молчание затягивалось.

Пожилой первым нарушил его:

– Теперь тебе надо позаботиться о себе самом. Ведь ты только начинаешь жить, а за воровство господин герцог по головке не погладит. Стоит мне сказать ему только одно слово, и тебя…

– Не делайте этого, господин Жан! Умоляю, пощадите! Я знаю, вы добрый человек, вы не станете говорить герцогу!..

– Только если ты будешь благоразумным!

– Да, я буду, буду благоразумным. Вот… возьмите все, что у меня есть. Я клянусь вам, что больше никогда ничего не возьму…

Послышался звон рассыпанных по полу монет.

– Ну почему же, – высокомерно произнес «господин Жан», – Каждый может воровать сколько угодно, только надо уметь не попадаться. Мы все здесь – не ангелы, так что терзаться душевными муками не стоит, мой хороший. Я прощаю тебя. Отныне ты – под моим покровительством и под моей вечной защитой.

На некоторое время он замолчал, очевидно, подбирал и пересчитывал деньги.

Потом разочарованно сказал:

– И ради этой суммы я так унижался перед тобой? Признавайся, щенок, где ты спрятал остальное?

– Нет, господин Жан, я ничего не утаил, это все, что у меня есть… Все, что было…

– Врешь, наверное, змееныш! Ну ничего, погоди, я до тебя еще доберусь!.. Понабрали… Селить некуда!..

Послышались мягкие удаляющиеся шаги, и наступила тишина.

Анри уже решил, что в коридоре никого нет, но тут послышался легкий шорох и приглушенное всхлипывание.

Он осторожно подошел к двери в коридор, неслышно отодвинул щеколду и выглянул…

Спиной к нему у противоположной стены сидел на коленях какой-то тщедушный юноша и тихонько плакал горючими слезами. Вся его маленькая фигурка в одежде непонятного цвета вздрагивала от сдерживаемых рыданий.

Анри протер глаза и, потянувшись, спросил:

– Ты чего?

Молодой человек вздрогнул от неожиданности и повернул к Анри свою русую голову с порозовевшим от слез лицом.

– Ты чего плачешь? – повторил Анри.

– А ты откуда взялся? – в свою очередь спросил юноша.

– Я здесь живу, вот в этой комнате.

– Как! – на физиономии юноши отразился испуг.

– А чего тут удивительного?

– Это же комната шута господина герцога! – громким шепотом произнес молодой человек.

– Естественно, – Анри пожал плечами. – Моя комната.

– Не может быть! – юноша забыл о своем горе и поднялся на ноги. – Ты что, новый шут?..

– Вроде того. А почему это всех так пугает? Наслушались сказок тетушки Фантины про проклятья и страшную месть?

– Ну… – молодой человек замялся; видимо, вопрос Анри попал в цель. – А тебе-то самому не страшно жить в комнате покойника?

– Нет, не страшно.

– А вот я бы на твоем месте не был бы так беспечен.

– Да что ты говоришь. По-твоему, это как-то должно отразиться на мне?

– Не знаю…

– Тогда и не будем обсуждать этот вопрос. Давай знакомиться. Анри.

– Франсуа, – молодой человек пожал протянутую ему руку.

– Будем друзьями. А теперь скажи, что ты такого натворил и почему тебя достает «господин Жан»?

Франсуа снова всхлипнул:

– Я служу чуть больше месяца. У меня…

– Я все слышал. Извини, это получилось невольно…

Тут произошло нечто странное. Молодой человек снова брякнулся на колени и умоляюще забормотал:

– Не губи меня! Мне нечем тебе заплатить!

– Да хватит тебе! – воскликнул, опомнившись от неожиданности, Анри. – Черт возьми, с чего ты взял, что я доносчик и подлец?

– Ты не будешь меня выдавать?

– Клянусь!

– Правда?

– Зайдем ко мне, – предложил Анри.

Он твердо взял юношу за руку, завел в свою комнату и усадил на кровать. Сам опустился перед ним на пол.

– Ну, теперь рассказывай.

– Мой отец попал в долговую яму… – начал Франсуа. – Дело в том, что когда умер его брат, мой дядя, после него осталось множество долгов. Их следовало выплатить в очень короткий срок, и мой отец… Он был мельником… – юноша задумался и повторил снова, но с какой-то скорбной интонацией. – Был… Все пришлось продать, но денег все равно не хватило. И его забрали…

– Его посадили в тюрьму, а ты, чтобы помочь отцу, поступил на службу к герцогу, – закончил за собеседника Анри.

– Да.

– А здесь ты начал красть и продавать?

– Нет же, нет! – Франсуа чуть не плакал. – Эта вещь принадлежала мне. Одежда лакея. Один человек, здешний, он увидел ее на мне и попросил продать. Ему она была очень нужна. Нужнее, чем мне. Я его выручил…

– А господин Жан тебя прижал?

– Он видел, как мы совершали торг.

– И теперь ты ходишь в лохмотьях и боишься господина Жана?

– Да.

– Сколько денег ты ему отдал?

– Все… Мое жалованье за месяц и то, что удалось выручить с той продажи.

– Бесподобно! Ну что ж, готовься и дальше работать бесплатно.

– Почему?

– Да потому что господин Жан будет и впредь тебя шантажировать и отбирать жалованье. Какая мерзкая тварь! – Анри не выдержал, вскочил и прошелся по комнате.

– А что же делать? – Франсуа беспомощно развел руками.

– Не попадаться ему на глаза. Или уходить отсюда.

– Куда и как? – юноша моментально сник.

Это еще больше взбесило Анри.

– Скажи, ты ему и вправду поверил? – со злостью спросил он.

– А?

– Я спрашиваю, ты действительно поверил в то, что твой отец умер?

– Но господин Жан сказал… Он самый приближенный из слуг господина герцога. И очень влиятелен.

– Однако не всякое слово нужно воспринимать, как библейскую истину. Тем более, если это такой симпатяга, как Жан. Хоть я его в глаза не видел, но голос его и манера общения влюбляют в себя однажды и навечно!

– Значит, ты считаешь…

– Да, его слова еще нужно проверить.

– Но как? Здесь никого не отпускают без разрешения герцога. А господин герцог очень редко расположен к подобным просьбам.

– Вот как? – Анри на мгновение задумался. – Значит, мы все здесь, как в тюрьме?

– Как в тюрьме, окруженной со всех сторон водой.

– Чудесное уточнение.

– А еще говорят, что, если подойти с просьбой к герцогу в неподходящий момент, лучше сразу молиться о спасении души.

– Что, он такой опасный?

– Он странный человек! – воскликнул Франсуа и сам зажал себе рот, вспомнив, что поблизости мог оказаться «господин Жан».

– Ну ладно, о герцоге поговорили. Теперь о тебе. Кем служишь?

– Посыльным. Но меня, правда, отправляли с поручением всего однажды, отнести письмо в монастырь, где воспитывается дочь господина герцога. Остальное время я подметаю двор замка, мою крышу и слежу за канарейками госпожи Генриетты, но вскоре к канарейкам будет приставлен другой человек, мне говорили.