Татьяна Шаляпина - Шут герцога де Лонгвиля

– Я не посыльный, хотя цель моего визита вы угадали правильно, – у Анри от запахов начинали течь слюнки.

Кухарка, не спеша, продолжала разглядывать молодого человека:

– Кто же ты тогда? Руки у тебя, вижу, не знают ни молотка, ни лома.

– Неправда, – возразил Анри. – Гвозди я отлично забиваю!

– Все равно это не твоя работа. Угадала?

Юноша кивнул.

– Ладно, хватит зыркать по котлам, садись, – кухарка усадила молодого человека на скамью и, взяв миску, отвернулась к плите, чтобы положить еду; заодно спросила. – Как зовут тебя?

– Анри.

Женщина поставила миску с едой, ложку и кусок хлеба на стол перед юношей, и тот с жадностью накинулся на угощение.

– А я Фантина. Кормлю здесь всяких бездельников.

– Я не бездельник, – сообщил молодой человек. – Я ваш новый шут.

– Что?! – кухарка чуть не уронила нож. – Шут?

Было непонятно, что так взволновало ее.

– Мальчик, – наконец вымолвила она. – Ты знаешь, что они с ним сделали?

– С кем?

– С бедным Шарлем! Они – сущие звери, а не люди!

– Кто звери?

– Герцог наш и его покойный папаша, черт бы его взял, грешника проклятого! Спасибо, бог того наказал, да и нынешнего тоже накажет! И все отродье их помрет страшной смертью! Это я тебе говорю, потому что знаю.

– Но почему? – ложка замерла в руке Анри.

– А вот ты послушай историю. Я сама все это помню, на моих глазах все происходило, хоть я и была маленькой девочкой. Такое не забывается! У старого герцога, отца нынешнего, в услужении был один молодой человек, у которого жена рано умерла, оставив ему младенчика – сына. Вскоре и герцогиня принесла на свет дитя. Да только не выжила после этого. А я тебе скажу по секрету: тяжело рожать ядовитых детей!

– Ядовитых? – усмехнулся Анри.

– Вот именно! Потому что из них вырастает всякое зверье, как наш теперешний господин де Лонгвиль, чтоб ему пусто было!.. Но ты на ус мотай, да помалкивай. Понял меня?

– Понял, – юноше было интересно дослушать до конца эту страшную историю, которая обычно бывает в каждом замке – про упырей, привидений и хозяев-кровососов, которые по ночам открывают фамильный склеп и грызут косточки предков.

– Так вот, – кухарка присела рядом с молодым человеком. – Тому слуге было не с кем оставить своего сына, потому он порой просто привязывал его за ногу где-нибудь в отдаленной комнате, давал погремушку и уходил. Но ребенок рос!.. Вот уж не помню, сколько ему тогда было… Одним словом, отвязался он и пошел по всему господскому дому. Забрел на детскую половину, а там наш нынешний хозяин спать изволили. Мальчонка взял какую-то из его игрушек, да уронил. Тот проснулся и заорал, словно его кипятком ошпарили! Все переполошились. Бедный ребенок тоже испугался, побежал, но споткнулся об игрушку эту проклятую. А наш герцог настиг его и стал бить по лицу, чем под руку попалось. Когда люди сбежались, увидели они, что маленький герцог весь в крови – хотя это вовсе и не его кровь была, а рядом с ним – чужой ребенок и тоже окровавленный. Папаша-герцог незамедлительно велел высечь, как он выразился, «наглого воришку». Ребенка высекли, да не рассчитали, детские косточки хрупкие, а они его – по хребту, по хребту… Одним словом, был ребенок, стал урод. Горб у него расти начал, и в довершении ко всему он, когда на злополучную игрушку падал, глаза лишился и нос сломал. А может, и герцог постарался в драке. Как ты думаешь, каково было отцу мальчика?

– Полагаю, несладко.

– Верно! А потому он спрятал однажды большой кухонный нож и пошел к папаше нынешнего герцога. Но убить не успел. Тот сильный был, как дикий кабан. Да и похож он был на кабана… – кухарка вздохнула. – Увезли несчастного куда-то в город, больше его мы и не видели. Наверное, расправились с ним там. Шутка ли – покушение на столь знатную особу!

– А ребенок? – спросил потрясенный Анри. – Как он мог оставаться здесь после всего, что с ним сделали?

– Ха! – женщина гордо взглянула на молодого человека. – Он остался, чтобы мстить! – внезапно она понизила тон до шепота и продолжала. – Когда Шарлю исполнилось пятнадцать, старый герцог умер. По непонятной причине! Этого безобразного буйвола, который мог выпить больше, чем целая рота солдат, нашли мертвым в собственной спальне. Он умер без покаяния, совершенно один!

– Его отравили?

– Нет, говорили, что это удар. Герцог был найден в спальне с подушкой в закостенелых скрюченных пальцах и с гримасой ужаса на мертвом лице. Видимо, кто-то его смертельно напугал.

– Вы думаете, Шарль?

– Никто ничего не видел, поэтому обвинять было некого… Что ему там привиделось…

– А что было потом? – молодому человеку не терпелось узнать продолжение этой истории.

– Потом наш герцог, тот, что ныне здравствует, женился на какой-то баронессе. И у него родились дети – двойняшки. Но это я помню довольно смутно, тяжело болела тогда и обо всем знаю со слов других людей. Но один ребенок сразу пропал, а роженица тут же умерла.

– Тоже удар?

– Отравление. Сама отравилась! А может, удавилась, я точно не помню. Наш герцог совсем ополоумел, дал зарок никогда не жениться… А жениться было необходимо и мальчика родить, чтобы добро завещать.

– И женился?

– Неоднократно, да только жены почему-то детей от него рожать не успевали, прости меня, грешную. Одна с лестницы оступилась – насмерть; другая взбесилась и ее отослали, куда следует. А с третьей, по-моему, он только обвенчался, у нее тут же в церкви отнялись руки-ноги. Как ты считаешь, могли все эти случаи быть сами по себе?

– Наверное, нет…

– Вот и я так думаю! – кухарка посмотрела вверх и угрожающе потрясла половником. – Я говорю, проклятый это дом! Господь его проклял!

Потом она встала, помешала что-то в кастрюле и вдруг хихикнула:

– Герцог-то понял, что ему ничего не остается, как найти потерянного ребенка. Все монастыри объездил, всех допрашивал, безумный! Вот как ему наследник понадобился!

– А этот потерянный ребенок разве не девочка?

– Мальчик! – с важностью сообщила кухарка.

– Не нашел?

– Конечно, нет… Я вот иногда размышляю, был ли он вообще… Его ведь никто в глаза не видел, только Шарль. Других живых свидетелей не осталось. Шарль и сказал герцогу о сыне… Ну, теперь понял, куда попал?

– Понял.

– Так что смотри в оба, чтобы герцог не обошелся с тобой так же, как с Шарлем.

– Я постараюсь. Спасибо за угощение.

Он поднялся и хотел идти, но тут кухарка подскочила к нему и с нескрываемым злорадством шепнула в ухо:

– Говорят, вскоре приедет дочь нашего хозяина. Посмотришь на эту злодейку!.. Всем им гореть в пекле на адском огне!

– Извините, – сказал молодой человек. – А почему вы так желаете гибели всем в этом роду? Мне кажется, молодая графиня вовсе не обязана платить за грехи своего деда.