Array Антология - Море и жаворонок. Из европейских и американских поэтов XVI–XX вв.

И гнев во мне разжегся лют:
Души, я понял, лицемерной
Увещеванья не спасут.

Иль впрямь свои грехи и скверны
Ты втайне думал сохранить?
Сии надежды непомерны.

Возмездия не отвратить;
Непрочен мир творящих злое!
Чтоб эту истину внушить,

Решился я с моей пращою,
Прообразом Господних кар,
Лишить бездельников покоя.

Как молнии немой удар —
Ужасного предвестник грома,
Так камешков летящий стук

По ставням дремлющего дома
(Негромкий и невинный звук)
Я мнил, тебе судьбу Содома

С Гоморрою напомнят вдруг:
Чтобы гордыня усмирилась
И, смертный пережив испуг,

К возвышенному обратилась;
Чтоб Зависть тотчас поняла,
Как гнусен червь, – и устыдилась;

Чтоб Гнев узрел, в чем корень зла,
И свой унял жестокий норов;
Чтоб Леность сразу за дела

Взялась без дальних разговоров;
Чтоб Жадность раздала свой клад,
Познав бессмысленность затворов

И страхов ежедневный ад;
Чтоб любодеи клятву дали
Забыть про похоть и разврат;

Чтобы обжоры зарыдали,
Очнувшись, о своей вине;
Чтоб даже пьяницы в кружале,

Забыв о мерзостном вине,
Душою потянулись к Богу, —
Вот ведь чего хотелось мне,

Вот отчего я бил тревогу!
Не окна я ломал – будил
Тех гордых, что, греша помногу,

Небесных не боятся сил,
Не внемлют голосу провидца!
Но тщетно я потратил пыл.

О величайшая Блудница,
Тщеславный, лживый Вавилон!
Твои виссон и багряница

Не скроют бесов легион,
Кишащих в этих тесных стенах;
Ты лишь обманчиво силен;

Кровь мучеников убиенных
Взывает к небу, вопия
О вероломствах и изменах.

Их вопль услышит Судия
И скоро отомстит, нагрянув
С чумой и гладом на тебя;

И ты падешь, в ничтожность канув
Всем прахом башен и колонн,
Дворцов и гордых истуканов,

Чтоб стать навеки средь племен
Предупреждением нелишним,
Как Град Греха, что сокрушен

Благим и праведным Всевышним.

Как рыцарь молодой,
Спешащий на турнир,
Я выхожу на бой,
И мой противник – Мир.

Он смертью мне грозит,
Со всех сторон тесня.
Но Дух Святой – мой щит
И Ангелы – броня.

Христова мощь сильна,
Она не даст мне пасть,
Пускай хоть сатана
Свою разверзнет пасть.

Но с верою Отцов
И с правдою в ладу
На сонмище врагов
Без страха я иду.

Я веселюсь душой
И не боюсь угроз,
Я знаю, что со мной
В союзе сам Христос.

Стучащим отворю, —
Так ты сказал, Господь.
Пошли же рать свою
Злодеев побороть.

Несчетно их число,
Врагов вокруг – стена;
Но не коснется зло
Ту, что тебе верна.

Что мне их дым и чад?
Ведь ты – заступник мой.
Не страшен супостат,
Пока мой Бог со мной.

Есть якорь у меня,
Есть праведный штурвал,
Есть крепкая ладья, —
Пускай же грянет шквал!

Неловко я пишу,
Мой стих не искушен,
И все же расскажу,
Какой мне снился сон.

Я зрела пышный зал
И царский в нем престол,
На коем восседал
Жестокий Произвол.

Бурлящей лжи потоп
Невинных поглотил,
И сатана взахлеб
Кровь мучеников пил.

Господь мой Иисус!
О, как на них падет
Их беззаконий груз,
Когда твой Суд грядет.

И все же, мой Господь,
Даруй и этим злым
Прощения щепоть,
Как я прощаю им.

Великий приключился бой —
Хотя убитых нет —
Меж тем, писать ли мне письмо
Иль отложить ответ.

У первой рати во главе
Стоял Сыновний Долг ,
Но сэры Спех и Недосуг
Вели враждебный полк.

Спех в западню меня загнал
И выхода лишил,
А Недосуг со всех сторон
Войсками обложил.

Но капитан Сыновний Долг
Подвиг меня писать
И бодро воодушевил
Слабеющую рать.

Бой краток был и не кровав,
Хоть в эти полчаса
Явили обе стороны
Отваги чудеса.

Кому ж Фортуна в этот раз
Победу отдала?
Тому, кто против двух один
Держался, как Скала.

И победитель мне велел,
Едва лишь бой умолк,
Стихи Вам эти написать,
Чтобы явить свой Долг.