Наташа Корнеева - Забытый клоун

Вот что я скажу тебе, дружочек,
Казаки-разбойники не в моде,
Можно жить без запятых и точек,
Говорить при встрече о погоде,

Можно опрокидываться навзничь,
Можно даже днем увидеть звезды,
Можно заменить себя как картридж,
Наплевать на пошлые прогнозы,

И нырять с закрытыми глазами,
Сберегая голос, петь фальцетом,
запросто не мытыми ногами,
В белое обутыми при этом,
Прошвырнуться, интереса ради,
По пустым наполненным колодцам,
Можно даже плюнуть и нагадить,
Все пройдет, сойдет и обойдется,

Можно все, конец дорожным знакам,
Поворот в сторонке нервно курит,
И смеяться можно там, где плакать,
Че тебе еще здесь делать, дурень.

дни ползком по морозцу – морфе
ночь болею горчица в гольфе
не пойму отчего когда душат
надо ноги греть а не души

нет не падала камнем в пятки
и зимой не жила в палатке
не варила на керогазе
ни в последнем ни в первом классе

не устраивала бойкотов
было все равно с кем и кто там
первый раз спирт горячий в десять
в таз блевала горючей смесью

на резинках качались юбки
в финских все я в совковой куртке
отчего так несправедливо
надо спирт а хотелось пиво

чай с малиной овес до кучи
мед и сода не знала Гуччи
вот четырнадцать вот пятнадцать
восемнадцать – смогла сорваться

куртки платья шузы до кучи
только было в совковых круче
молоко мед и соду – в стужу
грею ноги – спасаю душу

Когда бы я умела говорить
в полголоса в полшепота глазами
тобой собой не выжившими нами
неважен ни размер ни слог ни ритм

Когда бы научиться полюбить
тебя себя компот и простоквашу
кефир на полдник и на завтрак кашу
все может быть когда не может быть

когда бы мне умели объяснить
а я бы научилась молча слушать
даже тогда когда смертельно скушно
не путать с матом слово эбонит

заткнулась исподлобья на весь свет
смела в совок осколки от искомых
резинкой от трусов пучок скоромный
Люблю. Целую. Все. Пока.
The End.

ничего у нас с тобой не получится
закрывай глаза и спи будет лучше так
я на ухо нашепчу непонятное
спи усни да будут сны необъятными

на опушке дом стоит с палисадником
в доме тоже кто-то спит ну и ладненько
видит сон про дом другой позаброшенный
я прошу тебя усни по хорошему

пусть пустыми будут сны и бесцветными
бесконечными прости мой безветренный

Мы покупали оптом шапки
накидывали по рублю
и торговали на площадке
напротив зданий НГУ

Бежали в здания студенты
Лениво шли профессора
в уме считая дивиденды
к нам приближались мусора

на шатком столике стояли
остатки после гильотин
движению по магистрали
потока жирного машин

протестовали светофоры
то тут то там меняя цвет
в секундах измеряя форы
между успевшими и нет

и было никому не надо
ни шапок этих и ни тех
но было холодно от взгляда
по зебре к нам бегущих тел

они хотели верно денег
но денег не было у нас
и мы стояли цветотени
фиксировали краем глаз

ну нифига же нам не будет
да и не к нам они бегом
спасибо что нас вывел в люди
в красивых корочках диплом.

мы продаем по жизни шапки
надев на гильотин остатки
и мы давно уже вне ставки
мы просто шапки продаем

скороспелые кислят слова
горечью вяжут десну язык
нефиг делать пальцами сломать
памяти выпяченный кадык

самострельные один на два
сторицей впроголодь желваки
утро резкий стартовый удар
в пыточной празднуют дураки

корабельные стволы стоят
содраны веры на веники
тренинг строем смокингов парад
истина драные треники

коматозные тризны откат
радуги рядят себя самих
крест и тело вынужденный прокат
выносим выдох-на-вдох троих

от ночи до ночи один обед
на завтрак и ужин подана чернота
на плоской тарелке застыл десерт
нежное fusion – обычная чехарда

от точки до точки короткий взгляд
туда и обратно разная долгота
наброски вопросов на кой мне ляд
срежет приватно душевная нагота

от утра до утра на брудершафт
от шага до шага сбои на тет-а-тет
на каждом простенке в рамке моя душа
черным по черному вырезан трафарет

всухомятку прожевано много лет
вкусом сахара жженого отдает