Юрий Катаев - Зеркало без опоры

Тот тайный холм – достоинство мое,
Противоречащее трезвому рассудку,
Там, где он был, опять пустой проем,
Разъезженность дороги, прибаутки.

Внутри не стало чистоты
стекла, промытого дождём,
под мутным слоем суеты
мой лик невзрачен, измождён.

Я ходил по диагоналям
грязно-торопливым путём,
через дворы,
с чувством непромытого стекла.

А сегодня иду
по выметенному асфальту
прямых и неспешных углов,

окружающее очистилось до прозрачности,
расширилось до моего продолжения.

Блеск дороги пересек
чёрную немоту
комьев земли,
громоздящихся верста за верстой.

Точкой оранжевой вдалеке
высветился автомобиль,
нарастая, растаял шум
чуждой жизни людей.

С комка на комок, как вздохнула,
перелетела ворона.

Высокое кресло на зелени,
Откинутость в синеву,
Отсутствие в псевдовремени,
Отсутствие в лжедому.

Подвластное ритму, за стены
Втянулось людское тепло,
Отхлынуло, и кантиленой
На сердце бездумье легло.

За стенами – приготовленья
К чему-то: к еде ли, ко сну,
Окликнули – как дуновеньем
Задело тугую струну.

И вот позабыли прочно.
Похолодела трава,
И потянуло ночью
Сквозь редкие дерева.

Волосяным покровом,
Как инеем, мозг согрет,
На руки и ноги ровно
Наброшен недвижности плед.

Дорожка из бетонных плит пустынна
Чиста, тосклива, как трамвая шум.
Её изгиб в просторе картинном —
Застывший образ ускользнувших дум.

Просвечивает из-за горизонта,
В стеклянных лужах отражён пейзаж —
Прошла волна воздушного фронта,
Тепло, накрапывает, тишина, мираж.

Дома вокруг в потёках после ливня,
Промыты стёкла стороны чужой,
И пустотой арены спортивной
Распахнут мир. Блеснул полосой

Последний луч, он где-то там греет,
А здесь лишь контуры высветил труб,
От этой дали ещё острее
Всколыхнулась неясная глубь,

И, отразившись во влажном бетоне,
Отозвалась миллионами игл.
Вдалеке на пустом стадионе
Взревел невидимый мотоцикл.

В бочку, полную неба,
с крыши упала капля.
Светел короткий вечер,
который длится и длится.

Незамеченной расцвела черёмуха.

Ещё не потемнела зелень,
Ещё она светла, чиста,
Но луч прощания настелен
На грусть дернового пласта.

Ещё не потемнело небо,
Но лик прохлады сквозь тепло
Уже глядит, разлуки негой
Немую душу повело.

Медленно, однонаправленно
Движутся облака.
Как будто все небо движется,
Как медленная река.

От взгляда на это течение
В груди поднимается даль,
И листьев в порывах шипение
Вонзается в сердце, как сталь.

Зелёной манной снизошла,
Рассеялась в земных
Ветвях, сквозь дымку кисеи —
Простор, и свет, и высь.

О пыль, копившаяся год,
Поддайся, отпусти,
Дай охватить всё это мне,
Дай полностью вздохнуть.

В изгибе виден весь
Состав на полустанке.

Сквозь неподвижность шпал,
И шорохи дождя

Взглянула на меня
Глазами чужестранки

Моя иная жизнь,
Сомнения плодя.

Пусть примитивности волна
Через тебя пройдёт,
И пошлость разобьётся в пыль
О твой, как мрамор, взгляд.

На профиль, подаривший свет,
Смотрю издалека,
Издалека – на этой жизни
Шутовской наряд.

Я голосом его наполнен был,
И с ним в печально-вековую падал глубь.
Он пел, Восток перед глазами плыл
Тенями старых стен, прохладой утончённых губ.

Танцуя, девушка вращением пьянит,
Сквозь сдержанную нежность в каждом па
Струится чувств неведомых родник,
Плетёт рисунок легкая стопа.

Откуда ты, затейница такая,
На голову остывшую мою.
Зачем скользишь, безоблачно ступая,
В моём холодном, выцветшем краю.

Зачем влюблённо прикрываю веки
От созерцания небесности твоей.
Не принимай меня за человека,
Я только дух из бликов и теней.

Обхожу окрестные, блёклые поля —
Пыльные дороги, скудная земля.
Это что за проволока, а в канаве что?
Далеко до ужина и не ждёт никто.

В этом окружении мог родиться я:
Вот они родимые кочки да поля.
Я на этом взгорке, кажется, играл,
И, как эти мальчики, что-то собирал.

Я почти влюбился в этот ветхий дом,
И вот в эту девушку, кажется, влюблен.
Я иду, не вписываясь в этой жизни гроздь,
От всего оторванный, утомлённый гость.

Кирпично-плиточная рябь
Прохладит взгляд и шаг.
Как маскировочная сеть,
Прозрачная листва.

Качаясь, шествует павлин,
Дворца изящна клеть.
Я там, где раньше жил эмир,
Хожу, дышу один.

Я лежу и думаю
О звезде степной,
Что взошла невидящим
Ликом надо мной.

Утренне-вечерняя,
Странная звезда —
Словно с луком всадница,
Бьющая в сердца.

Долгого прищура
Бархатная сталь —
Как канат над пропастью,
Пропастью «печаль».

Тетива всё туже,
Всё упрямей лук,
Боже мой, раздастся ли
Шелестящий звук.

Изогнись в движении,
И сведи с ума,
На лету застывшая,
Тонкая стрела.

Крыльями взмахнула,
Лёгкая, как ветер,
Стала недоступной,
Я и не заметил.

Промолчал чуть дольше,
Невпопад ответил —
Небосвод над полем
Снова пуст и светел.