Валерий Бронников - Светлая Русь

Но выбор есть, он там, где море,
Там берег и шумит прибой,
И хаос волн кипит в просторе,
Идет прилив с водой морской.

Смешались звуки ветра, моря,
Да шорох леса в стороне.
Гуляет ветер на просторе,
Что мочи дует по волне.

Свернул к воде, иду по кромке.
Дорога – галька и песок.
Хлеб и вода лежат в котомке,
Шагаю с пятки на носок.

Заметил, что исчез вдруг берег,
Пешком захлюпал по воде,
А разум ждёт, еще не верит,
Что оказался я в беде.

Вода вокруг, вода и сзади,
Вода течет куда-то в лес.
Темно и жуть на водной глади,
Смеётся и проказит бес.

Иду вперед. Так, где же берег?
Вода залилась в сапоги.
Иду, и разум все же верит,
Что берег где-то впереди.

Дошел. Ступил на твердый берег,
Сел, вылил воду из сапог.
А кто теперь в ночи проверит:
«Сам я дошел иль вывел Бог!»

Уж сколько дней, забыл совсем,
Я изучаю ГСМ.

Сидят четырнадцать орлов
На кафедре, где сам Белов,
Когда-то бывший выпускник,
Пред нами бренными возник.

Любовь Петровна приняла
Все наши личные дела.

Хады Шарипович весной
Поведал всё про чан стальной,
Обвязку, трубы и забор.
А в мыслях наших перебор:
Нелепо снятся по ночам
Задвижки, краны тут и там,
Огромнейший стальной ПОЗ-Т
С цветной бумажкой ИКТ,
Борис Иванович, Ильгов,
Демидов с актом и Ершов.

Эх, всё ж Россия велика!
Собрались все издалека.

Что, так сказать, греха таить?
Бензины надо изучить
И как ТС в бак заправлять
Зимой, при минус сорок пять.

Не шутка, чтобы ГСМ
Подать в ВС без ЭВМ.

Поэтому без лишних слов:
Спасибо, господин Белов!

России дымок от большого вулкана,
Как дым от костра на таёжном пути.
Европа вся в трансе, взволнован Обама:
Летать невозможно, лишь можно идти.

Застлал дым Европу и пепел развеян,
В ИКАО страх, ужас: а как же летать?
Панический страх к перелётам посеян,
Что есть уж в Европе – никак не отнять.

Китай испугался: а вдруг дым натянет,
Закрыл небеса раньше многих других,
Вдруг гром среди ясного солнышка грянет?
Ну, как не воскликнешь: «Китай просто псих!»

Сидят пассажиры, ждут манны небесной,
Тоскуют по дому, хотят миску щей.
В вокзалах вдруг стало тоскливо и тесно,
Людей – как селёдок иль в сетке лещей.

Опять, как обычно, картина «Не ждали»,
Ну, как наступает обычно зима.
Красивые лайнеры разом все встали,
Для всей заграницы проблема одна.

Излишне, брат, хвалят всех англоязычных:
Боятся вулкана, пожаров, воды;
Ведут себя тихо и, может, прилично,
Пока не возникло природной беды!

Всегда находился какой-нибудь чудик,
Сидел, мастерил и пытался понять:
В квадрат колесо возвести, то, что будет?
К соседу бежит, чтоб копейку занять.

Нужны для занятий смекалка и опыт,
И деньги нужны на детали ему.
Подчас сам не знает, что тихо мнёт стопы,
К вершине великой науки тропу.

Таких на Руси чудаками считали,
Никто не хотел относиться всерьез.
Вели чудаков тех на дыбу, пытали,
Жить можно и так, без квадратных колес!

Злодей же носил добрый образ вельможи,
Кто думал иначе, чинил строгий спрос.
От зверства злодеев мурашки по коже,
От них никогда нам не ждать сладких грез.

Злодей – истукан далеко не безликий,
Злодеи вершили, творили дела.
У оных в истории темные блики,
Но им загоралась и тухла звезда.

Злодеи Д^Арк на кострище пытали,
Они же и Бруно за разум сожгли.
Злодеи не просто безмозглые твари,
Коварства и злобы они короли.

И Гитлер, и Стали – всё те же злодеи,
Они учиняли в стране геноцид.
Не слишком и умные были идеи:
Разгром и коварство народу чинить.

Злодеи не сами злодейство творили,
Вождям доверяла безумно толпа.
В толпе, как всегда, много праха и гнили
И гаденьких монстров, иуд и дерьма.

А гений, как травка на солнце, пробьется.
Их травят, сжигают, пытают и бьют,
А он не сгибаем, от пыток не гнется.
И гении снова науку куют!

Явилась чернь из царства Тьмы,
Из грязных недр большой страны,
Задумав грязь свою свозить
На наши земли, где нам жить.

Валерий наш, в числе других,
Из чистых помыслов, благих,
Встал на защиту сей Земли
Из сильной к Родине любви.

Но так случилось, чёрный спрут
Накинул сеть из липких пут,
Из цепких, грязных, явно злых,
Стараясь бить под самый дых.

Чванливый, хиленький, следак
Вертелся потно так и сяк,
И норовил всё срок впаять
За то, что любит он Россию-мать!

За то, что встал Герой стеной
За Север наш, за край родной!
За чистый, светлый, русский край,
Поморье наше, где наш рай.

Он наш маяк и наш Герой,
Не дрогнул духом в год лихой,
Привык свой край родной любить,
Поморье наше, где нам жить!

Просили Всевышнего, деву Марию,
Отправив сражаться с фашизмом мужчин,
Хранить мужиков, защищавших Россию.
Поплакать от горя есть много причин.

Россию из праха, из пепла подняли,
Трудились с утра до глубокой ночи,
Водили машины и землю пахали,
Растили детей и пекли калачи.

Не вы ли трудились на лесоповале,
Ковали победу тяжёлым трудом?
Трудились и ждали, трудились и ждали,
Надежда жила каждый миг, день за днём.

Осилив разруху, вы были на стройках,
Вспахали, засеяли вновь целину.
Невзгоды и голод осилили стойко,
Не дали России спуститься ко дну!

А кто же детей в колыбели качает,
Очаг стережёт и тепло несёт в дом?
Об этом ребёнок с рождения знает,
Что женщина-мать окружает теплом.

Меняются время, природа и люди,
Меняются нравы, обычаи вспять,
Но жизнь, как и прежде, из семя разбудит
Земная царь-женщина, женщина-мать!