Виктор Стройкин - Магия слов и смыслов

Балладу о нашей далёкой сверхновой звезде
Слагает на ушко твой маленький глупенький бард.
Она зазвучит, как молитва последней черте,
В которой почудится ночью божественный дар.

Пускай протоптались по нитке мечты сапоги,
Какие-то люди не могут тебе помешать.
Вот звёзды вверху – это наши с тобою долги.
Пока их наш Бог не погасит, ты можешь не спать.

Как лохматый, бородатый
Одиссей идёт на мостик,
Вырезает медиатор
Из своей берцовой кости.
Он сыграет им на струнах
Бесконечного прибоя,
Не почувствовав, как в трюмах
В прах и пух летает Троя.

На плече его могучем
Точит жало саламандра —
То кручиною колючей
Дышит вечная Кассандра.
А в руке его костяшка
Бередит Эгею раны.
Жаль, не видит он, дурашка,
Вживь Тесея-ветерана!

Слышен в море голос ливня.
Это траурный Асклепий
Чуть смешно и чуть наивно
К Одиссею шёл из склепа.
Говорил он, как опасно
Жизнь дарить вторую трупам —
Вот за что Зевес потрясно
Распустил его на крупы!

Речь идёт, а руки пляшут
По куску земного шара,
Где струной солёной машет
Водянистая кифара.
Речь идёт, но не с кем слиться
В безнадёжнейшем мотиве.
Лучше просто утопиться
В этом узеньком проливе!

А на облачной на мачте,
На дырявой пелерине
Зацепились наудачу
Когти острые эриний.
Станет ветер делом чести
Заниматься до потопа.
Рвань и дырки – знаки мести
За измену Пенелопе.

Он искал её тысячу лет
По страницам неписаных эпосов.
Через Ветхий и Новый Завет
Плыл он лодкой к Афинам и Лесбосу.

Он искал её тысячу лет
По архивам безграмотных писчиков.
Он летел к ней сквозь пепел и тлен
Над злачёными креслами сыщиков.

Он искал её тысячу лет
В проводах и динамиках радио
И в итоге свой сладостный бред
Перевёл в терминальную стадию.

Он клевал на неё, как на свет,
Как маэстро на жезл капельмейстера.
Он искал её тысячу лет,
Как заброшка искала инвестора.

Штурмует берег тёплый бриз.
Качнулся купол неба вниз.
Аврора плещет акварель
На перемятую постель.
Комета начинает путь.
Немудрено её спугнуть.
Где выход чудится из сна,
Там третья выросла сосна.
Скребётся хитрый скарабей
По потолкам твоих идей.
Он шёл сюда из царства тьмы
По кромке лезвия струны.
Её беззвучный перезвон
Переходил порою в стон.
Чем жив Морфеев лабиринт,
То растрясает твой инстинкт.
Ты обращаешь стены в дрожь,
А штукатурку в мелкий дождь.
Немного злится добрый дух,
Что обронил заклятье вслух.
И вот бежит он по волнам
Смывать водою стыд и срам.
Что потерялось по пути,
Что сканером не соскрести —
Запомнят всё глаза богов
В прощёлках лабиринта снов.

Ливни по шиферу шерудят
В поиске глупых, больных голов.
Так они судят нас да рядят
Мокрой картечью из всех стволов.
Прячется тень за иконостас.
Кликай, не кликай, но слов-то нет!
Сердце стучит, как винтажный бас,
Ищет к загадке один ответ.

Кажется верным, что наш романс
Не до конца, не до капли спет.
Это Господь нам дарует шанс
Влезть красным маревом в трафарет.
Кажется, сбылся недавний сон.
Вечер глядит из-за сорных куч.
Кто-то стриг ногти, а я – купон
С правом на рай в шалаше под ключ.

Глядь, за калиткой автомобиль
Хлопает глазками жёлтых фар.
Румбу танцует под шиной пыль,
И углекислится перегар.
Сине-бордовым накрасив рот,
Вечер заснул на сухой траве.
Ветер шумит – это он поёт,
Двигая нас по своей канве.

Вера в доброе утро, как вера в себя,
Вышла врозь, рассыпаясь на капли дождя,
И храпит в летаргическом сне часовая скрижаль.
Небо хмурится грозно. Слегка моросит,
И как будто бы в уши мне ветер свистит.
Всё путём, это просто старушка накинула шаль.

Разговор о любви утопили в вине.
Серый камень на шее, звезда на спине.
Можно рюмку разбить, только некого будет спасать.
Под табличкою с надписью «Выхода нет»
Зависает преступник на тысячу лет.
Кто конкретно попался, попробуй с трёх раз угадать.

Ни страны, ни погоста уже не сменить.
Я цепляюсь ногтями за тонкую нить.
Инфракрасным прицелом наводится мой марафет.
Мне хотелось казаться немного умней,
Понимать до конца, чья вина тяжелей,
Но злодеи уже расстреляли Верховный Совет.

Утопили утопию в бурой крови.
Счастье вряд ли вернётся, зови не зови.
Над руинами острова только лишь волны шумят.
А над морем блестящий летит самолёт.
У него дел по крылья, он нас не спасёт.
Только сопла голодные нам на прощанье дымят.

По серым запылённым мостовым
В прицеле чёрно-белых дней Москвы
Гуляет вычурная кошка —
Челкастая корона.
Бездарный фильм, в котором я влюблён,
На кадры беспощадно расчленён.
Мельчает поминутно сошка
Под маской солдафона.

Святая импозантность дурака
В два солнца ослепит наверняка.
В такой игре совсем не сложно
О ровное споткнуться.
Да, истинно – пострел везде поспел,
И даже на свой собственный расстрел.
А счастье было так возможно,
Но мне не прикоснуться.

В космически раскрытые глаза
Бензином заправляется слеза.
Да! За одним из нас железо
Теперь не заржавеет.
Шатается в экстазе интеллект,
Вдали оставив взорванный проспект,
Что скоро в воздухе нетрезвом
Рассеянных рассеет.

Порванный в клочья ритм
Просится на гротеск.
Рукопись не горит,
Если она – асбест.
Бросишь её в камин —
Тают объедки в нём.
Так угасает сплин,
Взятый в кольцо огнём.

Спит у огня поэт,
Спит головою вверх.
Ночь – не авторитет
Для остропёрых вех.
Ночь как билетик с рук
Взял он и бросил ввысь.
В петлях из пьяных букв
Давится жизни смысл.

Свершилось! Суккубы 6 6 Суккуб – демонесса похоти и разврата, посещающая ночью молодых мужчин и вызывающая у них сны сексуального характера.
Впотьмах начинают свой путь.
Все тучи как трубы
Гремят, приглашая тонуть.
Раздроблен на атом,
Расколот на тысячи звёзд,
Беснуется Атум 7 7 Древнеегипетский бог первотворения, символ первоначального и вечного единства всего сущего. —
Он принял всё это всерьёз.