Михаил Деркач - Сжатые строки

Вновь приходится ошибаться,
Видя море в протухшей луже…
Как пронзительно болят пальцы!
Так, наверное, стонут души.

Что поделать, давно не юны,
Говорим о любви всё реже…
Пальцы режут не только струны.
Лист бумаги их тоже режет.

Восьмая нота – есть моя душа.
Она поёт так искренне, что страшно
за каждый ею не свершённый шаг,
как равно совершённый не однажды.

Коль альфа – «до», омега – тоже «до»,
а творчество – капризная подруга,
я тщательно готовлю коридор,
чтоб вырваться из замкнутого круга.
Настраивая музыку на взлёт,
черновики старательно листаю.
Но откажусь от всех бессмертных нот,
когда молчит предательски восьмая.

Мы упрямы.
Мы – особой касты.
И мудрее,
чем сто тысяч книг…

– Выдави тогда
зубную пасту
и упрямством
в тюбик затолкни!

Когда мне плохо, я стихи свои читаю,
Дабы, как вирус, подлый стресс убить.
Досадный страх, конечно, не чета мне.
Но всё же как засасывает быт!

Беру перо и чистый лист бумаги –
Поистине задача нелегка…
Но меркнут все земные передряги,
Коль ждёт суда рождённая строка.

Непросто держать неразорванным круг
томительными годами.
Но вас не согреет тепло моих рук –
я вам никогда не подам их.

Какими молодыми
все вы были!
Над городом слезливая гроза…
Синеют незабудки
на могиле,
как будто
павших воинов глаза.

Он стартовал, пожалуй, лучше всех,
На финише далёк был от награды,
Не понял он: чтобы подняться вверх,
Сначала нужно научиться падать.

Осень исполняет пируэт
Бронзовой листвою карнавала.
Парк. Скамья. Задумчивый поэт –
Красота его очаровала.
Солнце ловит птичьи голоса
И лучами тёплыми играет…
У поэта иней в волосах,
Словно заколдованный, не тает.

Первый снег похож на белый дождь,
поседевший от своей гордыни.
Если долго бьёт по сердцу ложь,
юноши становятся седыми.

Если нет нужды в науке,