Алексей А - Филфак (Feel fuck)

– Это что за продукты-то такие?

– Да я вот сам хочу на это посмотреть, потому что даже представить не могу, что может так называться! Но пообщаться на животрепещущие темы у девчонок в моем присутствии никогда не получалось.

Девчонки уже были наслышаны о такой особенности моей личности, что у меня почти никогда не закрывался рот и уже вздыхали, когда я начинал очередной рассказ:

– Алексей- это целый мир! Вселенная!

– Неисчерпаемый источник информации! Кладезь!

– Бесполезной информации!

– И еще офуительных историй!

Я сарказма в речах девушек не улавливал до конца и продолжал разглагольствовать:

– Девушка на экзамене на филфак очень красивая поступает и у нее экзаменатор спрашивает:

– Девушка, ну кто написал это произведение, «История города Глупова», кто блоху подковал? Ладно, подскажу вам Салтыков – Щедрин!

– Дева отвечает: -Думаю Салтыков, хотя может быть и Щедрин!

Девушки вздыхали, ойкали от возмущения и намекали черствому и неотесанному мужлану, которым я являлся, что я их уже изрядно утомил, но такое было мое свойство личности, что пока не выскажу все, что накопилось за день, не унимаюсь никогда, на чем частенько и погорал в отношениях с дамами, но, видимо, такая черта моего хараткера и жизнь меня ничему не учит:

– Девушка, вам о чем-нибудь говорят фамилии Дидро, Руссо и Даламбера?

– Как последнее вы назвали, Даламбер? Я, по-моему, кушала его вчера в ресторане, сыр такой прикольный! А Руссо – это дорогой коньяк, вы намекаете на то, что вы хотите в ресторан сходить, профессор? Или вы на взятку намекаете?

– Да, тогда Наполеон это торт, а Кутузов-коньяк, но другой дорогой марки?

Я поделился с девушками радостной вестью, что на досуге стал пописывать рассказы и пытал счастья в других легких литературных жанрах, но девушки и даже мой лучший друг на это известие высказались следующим образом:

– Леша, для кого ты пишешь свои тупые рассказы?

– Фараон Тутанхамон стал самым знаменитым, хотя не сделал ничего, он умер в 16 лет и вся его заслуга в том, что его мумия сохранилась до наших дней. Хотя там были куда более достойные и Рамзесы и Нефертити и Клеопатры, но он на одном с ними уровне по популярности. А в мире как неспокойно сегодня, то и гляди случится катаклизм или война. Также и мои произведения, вдруг случится апокалипсис и все книги пропадут и сохранятся только мои?

Да ты, уже с фараонами себя стал сравнивать, скоро заявишь, что ты божество?

– Да, «Трудно быть Богом»! Они поглядели на меня с удивлением к уровню

самомнения, однако, я тут же ответил им:

– Нет, Богом быть очень-просто надо всех прощать, а воду превратить в вино можно бросив туда дрожжи и варенье!

Девчонки посмеялись над моей шуткой и одобрительно глянули на меня.

Но их более возрастная подружка, тоже иногда приходящая к нам в компанию

по имени Катьхен меня как-то сразу невзлюбила и не упускала возможности поддеть и поставить на место глупого мальчишку:

– У человека в организме за раздутое самомнение и написание никчемных стихов отвечают Нероны головного мозга! Она была красивой, острой на язык и очень-очень начитанной мадам, работала редактором в какой-то газете и знала, о чем говорит. Вот такую историю я слышал, про Катьхен, так ее называли те, кто знал ее близко:

– Катя, он написал тебе стихи и в них ошибка на ошибке, он не умеет сочинять сонеты, размер у него не тот, тебе не стоит с таким неучем общаться, мы же с тобой возвышенные и утонченные любительница поэзии!

– Ира, я сидела у него на коленях, там размер такой, что мне как раз подходит, я о таком и мечтать не смела ранее!

– Он совсем не владеет языком!

– Эх, Ира, знала бы ты как он владеет языком, в совершенстве. Такого удовольствия я еще ни разу не испытывала! Что еще раз мне доказало, что женщинам пофиг на твой внутренний мир, им нужно мужское начало и романтикой одной не получить девушку и не завоевать, а в отношении со мной. они меня просто динамили и требовали, чтобы я больше читал и все такое.

Эх, хорошо быть красивой девушкой, тебе позволено всегда немного больше, чем обычной, но не все разделяли мое мнение на этот счет:

– Не бывает некрасивых женщин, бывает неудачный макияж! Так мне говорил друг Сергей и я был склонен ему верить. Правда, он часто смеялся надо мной исподтишка и я не сразу понимал, про это:

– Что ты оденешь?

– Майку-алкоголичку!

– Ты же не алкоголик, откуда она у тебя?

– Тогда футболку!

– Зачем, ты что футболист?

– Тогда одену тельняшку!

– Ты что матрос?

– Тогда водолазку!

– Ты же не водолаз!

– Косоворотку?

– Ты чего -крестьянин?

– Толстовку?

– Ты же не Толстой!

– Да и ты нахер, ссука, голым пойду!

Другая знакомая Полины и Тани из нашей компании стала проявлять ко мне излишний интерес и общалась со мной в более вальяжной форме и шутила

и рассказывала анекдоты с подтекстом и с нотами пошлости и разврата:

– Вчера ходила смотреть на яйца Фаберже!

– Боже мой, какой разврат творится в мире, а он что их всем показывает, этот Фаберже твой, свои яйца или только знакомым своим?

Я не понимал, с чего вдруг она воспылала ко мне чувствами? Но кто поймет женскую душу? Девушку звали Лена и она уже напрямую спрашивала меня:

– Леша, я твоя судьба, ты рад?

– Ты не моя судьба, ты мой злой рок!

Разговоры с Леной были какие-то пустые и мне не нравилось общаться с ней, пустая трата времени, но Лена от меня не отставала и что-то спрашивала у меня постоянно и я каждый раз был не прочь сбежать из ее общества к остальным ребятам в общую компашку:

– Почему богатые так переживают по поводу потери своего состояния?

– Леша, у тебя ничего нет, этого у тебя уже нельзя отнять и поэтому ты ничего не боишься потерять!

Девчонки не хотели по хорошему принимать меня в свои ряды, считали, что мне следовало общаться с теми, кто был менее требовательный к парням, типа Лены, а не тусоваться с более развитыми и выскодуховными и требовательными в духовном плане дамами. Полина мне так и намекала, когда я улучал возможность, чтобы поговорить или пытался пригласить ее на танец и говорила, что она на моем месте выбрала бы Лену, я ей отвечал:

– Я бы тоже взял бы-там проще и понятнее, а у вас весело и остро!

– Но мужикам нужно спокойствие! Нужно чувствовать свое превосходство или по крайней мере не чувствовать ущербности своей? Так била она меня наотмашь резкостью суждений и отравляла ядом сарказма и колючих слов.

На мои неудачи с Полиной и отношения с Леной мой друг смотрел с нескрываемым удовольствием и интересом. Ему все это давало пищу для размышлений и для все новых и новых приколов:

– Ему хотелось секса и обладания ее красивого тела, а она любила стихи и раннего Мандельштамма, бль! Так я пожаловался ему на мои отношения с Полиной, на что он мне ответил: