Евгений Бузни - Разговор по душам. Размышлизмы о жизни

Чистому – чистое,
доброму – доброе.
Должно получиться,
чтоб все счастье добыли.

Для этого строчка
сенсационно умело
должна быть точной
с «Авроры» прицелом.
Пусть стих будет пушкой
и бьёт не касательной,
а прямо по душам,
не ради сенсации.

Чтоб он не Озу
заставлял обмозговывать,
а выбил слезу,
чтоб от стресса расковывать.

Чтоб в век технократно-
смертельной опасности
мы не были б ватными
в строках неясности.

Стихом ли таращиться
в архитектуре
в последнем решающем
сражения туре?

Нам нужно стеною стать
против мерзавцев.
Нам не до сенсаций,
не до сенсаций.

Мчатся МАЗы, Язы, КРАЗы…
Смерть всем шорохам.
Празднуем,
празднуем,
празднуем
тихим похороны.

Безмолвным – делать нечего!
Безмолвным – смерть обеспечена!
Безмолвным – и свет не свет.
Счастья безмолвным нет.

Рисуйте, рисуйте плакаты
привычным уже накатом.
Штампуйте миллион на метр.
Штампуйте во все газеты.

Плакат – от бюрократизма.
Заявка – от замминистра.
И подпись – Плакат получен.
И надпись – Плакат прикручен.

Штампуют мысли плакатами…
А выполнять их надо ли?

Красная площадь – сердце народа,
сердце России, откуда мы родом.
Отсюда мы шли на врагов, если лезли.
Отсюда мы шли на народные съезды.

Красная площадь, как кровь наша красная,
души людей красным духом окрасила.

Красное исстари значит прекрасное
честью и смелостью Пугачёва и Разина,
тех, что родили рабочих Пресни,
поднявших молот под революционные песни.

Красная площадь – ты самая честная.
Скольких героев народ тобой чествовал?
Скольким тобой жить в бессмертье повелено?
Красная площадь – ты площадь Ленина.

Сюда, вырываясь от бурности дней,
приходим впитать необъятность идей,
приходим проверить революционный шаг,
по компасу Ленина крутить земной шар.

Красная площадь – сердце народа,
сердце России, откуда мы родом.
Но что же молчишь ты, Красная площадь,
когда по тебе грязным духом полощут,
когда по тебе загуляли скандалы,
а с ними пришли демократы-вандалы?

Смерчами МАЗы, КРАЗы…
С конвейера унитазы…
В бешеном темпе жизни
на поворотах визги.

А может быть,
только тише,
подарок начальству свыше
в газетку?
А из газет:
«Взяточничеству – наше нет!»
Привет газетам!

Людям шестнадцать лет.
Смотрят на белый свет
вздёрнутыми носами,
растопыренными глазами.

Парни,
Не надо стоять с поднятыми воротниками.
Вы на углах улиц ничего не выстоите,
только поразвозите лужи ногами,
ничего не найдёте и умрёте быстро.

Истории самой назначать свидание несподручно.
Многовато всех на одну историю.
Любишь? – Возьми её собственноручно
и веди вперёд за собою.

А то покрепче найдутся парни,
отобьют и поведут в другую сторону.
Историю держать нужно обеими руками,
как девушку милую, самую хорошую.

Помните, стояла Софья Перовская,
на мосту историю свою встречая?
Взмахнула белым платочком просто —
и месть свершилась людей отчаявшихся.

Её товарищи вполне возможно
стояли с поднятыми воротниками,
но каждый из них свою жизнь подытожил.
Все на отлично историю свою знали.

Стояли на углах посты революционные.
Подозревали тогда любого на улице.
Все стоящие на углах в любую минуту готовы были
отдать всего себя за дело революции.

Сейчас история топчется на одном месте:
шаг ступнёт – и поворачивает обратно.
Многим стиляжистым на углах
мир кажется неинтересным.
Мы с Вами, Роберт, тоже в этом немножечко виноваты.

Говорим правду, но не полностью.
Не научились до конца рубить.
Ходим по проволоке прямо над подлостью,
с трудом удерживаемся, чтобы не свалиться.

Другие – под проволокой, кто, где может.
Через подлость хотят пройти к коммунизма вышке.
Стоять на углу просто так – это то же,
что идти, увязая в пыли по самые подмышки.

История сама никогда не обманывает.
Обманывают нас лица случайные в ней.
Нужно нам в этом хорошо разобраться.
Учите этому, Роберт, наших парней.

Не успел я этого сказать лично Роберту —
Он ушёл из жизни, не додышав.
Но пусть помнят стиляги и тот, кто был рокером,
как в знамя красное Роберт гордо дышал.

И всё же я хочу сказать:

Чёрное небо имеет прекрасные звёзды.
Что небо без них?
Представьте себе на минутку:
Огромная пасть кита.
Чёрная бездна. Пропасть.
К земле прижимает и давит.
Жутко.

Страх ножом ковыряет сердце.
Лежишь расплющенный.
Земля и ты.
Кругом ни души, кто бы помог согреться,
избавиться от страха и немоты.

Если бы не звёзды – не жить бы людям.
Откуда бы поэты тогда появлялись?
Наплывает на небо облаков серый студень,
пропадают звёзды – поэзия исчезает.

Так и человек со своим характером.
У каждого звёздочки есть свои.
Иногда их не видно, но найти надо,
а не просто с плеча по голове рубить.

Мы родились.
Земля страдала болью.
Уже тогда,
в году сороковом,
она нутром предчувствовала бойню
и плакала мычанием коров.

Обрушилось.
Смешалось небо с пеплом.
Не солнце – кровь окрасила закат.
Всё, что родиться к этим дням успело,
крушилось танком, сапогом солдат.

Зачем рождалось?
Чтоб познать печали?
Чтоб мучиться в агонии огня?
Чтоб в пепел бухенвальдскими печами?

Чтоб вечер веру в утро изгонял?

Нет!
Нет!
И нет!
Любовь дана природой,
чтоб человек был счастлив на земле,
чтоб жил, её любя, а не уродуя,
чтоб зверь был дик,
а человек – не зверь.

Но были звери средь людей,
да, были.
И уходила почва из-под ног,
взрывая в небо вместе с тонной пыли
любовь и счастье, и надежды клок.

Нам повезло – успели переправиться
туда, куда снаряд не долетел.
И в детской памяти прошла эвакуация
лишь голодом шатающихся тел.