Евгений Бузни - Жизнь и Любовь (сборник)

© Бузни Е., 2016

© Московская городская организация Союза писателей России

© НП «Литературная Республика»

© Оформление обложки А.В. Уколов, 2016

Когда я пишу «От автора», то немного улыбаюсь фразе. Ведь вся книга написана от имени автора. Но так принято иногда делать авторское вступление к книге, рассказывая читателю, о чём ведётся речь. Иногда это делают литературоведы, а иной раз сами авторы. Во втором случае и делается заголовок «От автора».

На свете миллионы рассказов. Но рассказ рассказу рознь. Один – полная выдумка, когда читатель сразу говорит «Ну, это всё сказки», другой является исключительным отражением действительности, в которую нельзя не поверить. Всякий рассказ хорош, когда всему сказанному веришь.

Однажды в разговоре с известным поэтом Сергеем Островым, который написал и книгу рассказов «Обезьяна», я поинтересовался, как ему удалось узнать у человека, расхаживавшего по набережной Ялты с большой зелёной обезьяной на руке, привлекая к себе фотографов, трогательную историю, описанную Островым в рассказе. И тут я услышал неожиданный ответ: «Я всё выдумал. А с этим человеком даже никогда не разговаривал». Сказанное меня потрясло до глубины души. Ведь я поверил каждому слову в рассказе и сочувствовал обладателю обезьяны, которого сам не раз встречал на набережной. И ещё я как-то спросил Сергея Григорьевича, вспомнив его широко известную песню «Дрозды», какая разница между полевыми и лесными дроздами, о которых он так проникновенно написал стихи, ставшие популярной песней. Поэт рассмеялся в ответ и сказал, что не специалист по птицам, а писал о любви к России через образ дроздов. Вот ведь оказывается в чём дело: не так важно, было ли событие на самом деле, как важно, чтобы в рассказанное поверили, чтобы героям сопереживали. В этом и состоит талант писателя.

Мною написано немало рассказов. Все они правдивые, многие носят очерковый характер. В настоящем сборнике тоже всё правда, но здесь собраны рассказы, особенностью которых можно считать наличие в каждом из них элемента авторской фантазии. Иной раз это наполовину выдуманные истории, но всякий раз основанные на чём-то произошедшем в действительности. И лишь легенда о скале «Парус» является фантазией. Но разве не бывает такой сильной любви, когда влюблённые готовы пойти на любые жертвы? Эта книга о жизни и любви, полных как очарования, так и трагедий. Жизнь всегда должна сопровождаться любовью. Без любви – что за жизнь?

Началась вторая половина две тысячи четырнадцатого года. Иными словами шёл июль. Волны лениво, словно прижимаемые тридцатиградусной жарой, накатывались на береговую гальку, разливаясь белой искрящейся на солнце пеной. Морская вода была настолько прозрачна, что, даже заплывая до самого буйка, можно было видеть под собой каменистое дно. А рыб, как ни странно, я наблюдал у самого берега, стоя по колено в воде. Стайка чёрных рыбёшек величиной с ладонь и поменьше увивалась возле моих ног, обплывая их то в одну, то в другую сторону. Мне думалось, они должны бояться моих движений, но ничуть не бывало.

Передвигаясь ближе к берегу, я с удивлением заметил, что стайка продолжает деловито плавать вокруг моих ног, хоть хватай их руками. Да где там? Ловить рыбу в воде таким способом смешно даже пробовать.

Делаю шажок ближе к пляжу – стайка дружно за мной. Подхожу совсем уж близко – они весело проплывают у самых ног, обгоняя друг друга.

Чем я их так заинтересовал, не знаю, но эта картина продолжалась всякий раз, когда я выходил из воды. Рыбы отставали только тогда, когда я ступал, утопая в песке, на более крутое взморье, где вода была по щиколотку. И тут они внезапно пропадали из виду.

Плаваю я обычно до буйка и даже немного дальше. Вода тёплая, позволяет комфортно плавать. В то же время у буйка почти нет медуз, а за ним они вообще отсутствуют. У берега больших и маленьких медуз полным-полно. Дети, да иногда и взрослые берут скользкие существа в ладони и выносят на берег, чтобы рассмотреть получше и показать другим. Мне же медузы не очень приятны. От берега я ныряю и проплываю часть пути под водой, не натыкаясь на медуз, но потом, на поверхности моря, делая гребки руками, то и дело чувствую скольжение медуз вдоль тела, под руками и ногами. Поэтому я тороплюсь к буйку. Восемьдесят гребков и цель достигнута. Тут столпотворение медуз заканчивается, я переворачиваюсь на спину и блаженствую, отдыхая и от усиленных взмахов рук и от медуз.

Однажды, как обычно выходя из воды, приглядевшись, замечаю кроме чёрных рыбок одну побольше и подлиннее, но кажущуюся сизой с чёрной полоской вдоль всего тела. Она напомнила мне севрюгу, но маленькую, или, скорее сомика с длинными усами впереди. Плыла она деловито по своим делам, не обращая внимания на стайку чернушек. А следом прошмыгивает целый косяк едва заметных мальков. Он проносится совсем близко к берегу и очень быстро.

Но вот в море заходят подростки лет двенадцати, мальчик и девочка. Они, очевидно, тоже заметили раньше чёрных рыбок в воде у берега и теперь взяли с собой сачок для ловли бабочек. Чёрные рыбки тут же очутились у их ног, и девочка, погрузив сачок в воду, пытается зачерпнуть им рыбку. Всякий раз, когда она поднимает сачок на поверхность, он оказывается пустым. Рыбёшки явно неуловимы. Мальчик опускает голову в воду, но без специальных очков глаза в море видят хуже, чем вне воды, так что все их попытки поймать юрких чёрных красавиц не увенчались успехом, и ребята, в конце концов, бросают бесполезное занятие.

Я спрашиваю охранника пляжа, не знает ли он, как называются рыбки, плавающие у берега. Он пожал плечами, говоря:

– Да кто их знает. А вы спросите у спасателя. Вон он под тентом на пирсе. Его Андреем зовут. Он рыбак и знает наверняка.

Здесь на пляже санатория Ливадия есть и охрана, пропускающая на пляж строго по санаторно-курортным книжкам, и спасатель. Это мне кажется особенно интересным, потому что у входа на соседний пляж, который обозначен, как общий, в отличие от санаторного, на дощечке чёткая надпись: «Спасание не обеспечивается». Стало быть, там люди могут тонуть, и никто за это не несёт ответственности, и об этом сразу же предупреждает надпись. Зато тут, на отгороженном забором пляже санатория, где купаются и загорают по платным путёвкам, есть спасатель. Иду к нему. На мой вопрос о рыбе он отвечает просто:

– Так они ж несъедобные.

Видимо, у него, как у рыбака, вопрос о рыбе звучит только в плане потребительском. Я говорю, что не хочу их ловить, а интересуюсь, любопытства ради, названием. Они чёрные, но на бычков не похожи. Те головастые и с колючими плавниками, а эти узкомордые, как обычные рыбы.