Мария Мартова - Сказка о квартире-избушке, Ленке-старушке, Бабе-яге, Кощее, Иване и его «харлее»

– О, черт, – выругалась Ленка. – Может, я не туда попала? А может, это не я?

Она стала в страхе щупать дверь за своей спиной, но двери не было. Лишь грязная шершавая стена.

– Что за напасть! Какого дьявола!

Она бросилась в темноту, но тут же упала, запутавшись в какой-то сети.

– Что здесь такое? Помогите хоть кто-нибудь! – взмолилась она.

В ответ она услышала ласковый кошачий голос:

– Ур-р, ур-р…

– Киса, киса, иди сюда, – зашептала Ленка, забыв про расцарапанное плечо.

Кошка мягко подползла к ней и стала ластиться. Вдруг зеленые кошачьи глаза бешено засверкали во тьме, и все помещение залило ярким светом.

– Что за чертовщина? – пролепетала, заикаясь, Ленка. – Где это я?

А в это время на «Опушке» апельсиноволосая Васька праздновала победу. Она змеей извивалась вокруг Ваньки, нашептывая ему в оба уха дурацкие любезности. И ему это вскоре наскучило. Лениво озираясь по сторонам и позевывая, он, не найдя себе достойных развлечений, мудро решил убраться отсюда восвояси. Ванька уже благополучно выезжал на своем новеньком «Harley Davidson» со двора клуба, а его новоиспеченная подружка все еще продолжала самозабвенно трясти своей пышной шевелюрой, наивно полагая, что тот не сводит с нее глаз.

Долго ли, коротко ли мчался Иван по темным переулкам, по бульварам-закоулкам, а где-то на середине пути, прямо на перекрестке, его любимый мотоцикл как-то странно зафыркал, предательски заурчал и, выпустив последний глоток едкого дыма, остановился в полной беспомощности.

– Будь ты проклята, ржавая консерва! – сплюнул Ванька в сердцах и пнул ногой в колесо.

«Харлей» лишь жалко фыркнул разочек, но с места не сдвинулся. Ванька встал возле него в глубокой задумчивости, тупо вперив в него свой недовольный взгляд.

«Может, бензин закончился», – только подумал он, как услышал сзади чей-то голос:

Ванька вздрогнул, и было отчего. Странный голос отдавал каким-то загробным холодом и был настолько скрипучий, что мог принадлежать, скорее всего, совсем старому, столетнему деду. Он исходил, казалось, откуда-то из-под земли. Ванька медленно обернулся, коленки его мелко дрожали. Нет, человек тот вышел не из недр земных, а из-за пыльного придорожного куста акации.

Это был высокий, сутулый, страшно худой старик, одетый во все черное. Черная накидка почти полностью скрывала его сухое сморщенное, как прошлогоднее яблоко, лицо, поразившее Ваньку мертвецкой бледностью.

«Что за лох? Чего ему надо? Кощей какой-то», – пронеслось у Ваньки в голове. И не успел он опомниться, как незнакомец, несмотря на старческую немощь, ловко вскочил в седло Ванькиного «Харлея» и, хлестнув плетью по железному боку, галопом поскакал прочь по бездорожью через кусты в темноту ночи, оставив за собой клубы серого дыма и рытвины на земле.

– Эй, стой! Не уйдешь, – закричал Ванька и рьяно кинулся за ним.

Вообще-то Ванька никогда не отличался особой отвагой и благоразумно предпочитал не рисковать зря драгоценным здоровьем. Но здесь случай был особый. Во-первых, речь шла о его лучшем друге «Харлее» – зависти всех мальчишек и уважении всех девчонок. А во-вторых, угонщиком был какой-то жалкий старикан, пусть даже и сумасшедший. Ваньке ли не справиться с ним? Откуда он взялся, что означали его дурацкие слова и как ему удалось завести мотоцикл? Однако об этом Ваньке думать было некогда.

Долго скакал несчастный парень на своих двух, не разбирая дороги, прямо по следам колес, оставленным на пыльной земле. Но вскоре следы стали теряться, сумерки сгущаться, а заросли сильнее за Ваньку цепляться. И к своему горю, Ванька вдруг обнаружил, что окончательно сбился с пути и не знает, где находится. Вокруг не то сквер, не то парк, ни машин, ни лая собак. Тишина и темное низкое небо над головой. Он принялся успокаивать себя, полагая, что это окраина города и где-то рядом есть проезжая дорога с фонарями. Не думая больше о пропаже, он стал метаться из стороны в сторону в надежде выпутаться из безлюдного ночного лабиринта, но все напрасно. Ванька самому себе побоялся признаться, что заблудился. И заблудился не где-нибудь, а в темном лесу.

Встал, стоит, будто к земле прикованный, шагу шагнуть боится.

– Что за чертовщина такая? Неужто в сказку попал?

– Угу! – отозвалось с высокого дуба.

А Иван, недолго думая, бросился наутек, только держи его.

А тем временем в далеком городе, в высоком белокаменном тереме, на тринадцатом этаже другая жертва дьявольских проделок несчастливой пятницы Ленка, сидя на полу, туго соображала, куда она попала. К сожалению, она была продвинутой девчонкой, поэтому всяких сказок не читала. И потому не знала, не ведала, что вместо собственного жилья попала в чертог бабы Яги, проще говоря, в избушку.

В блеске кошачьих глаз Ленка увидала жуткие вещи: