Анатолий Крикун - Времена

Ему бы родину свою пристало сохранять, Наполеоном 1805—1815 гг.

А не в туманной Англии совет и деньги брать.

Пришлось российскому царю в Тильзите мир чинить,

Наполеона братом звать и англичан бранить.

Кутузов же отослан был, чтоб турок разгонять

И он тот подвиг совершил, принудив мир принять.

«железный Аракчеев граф» стал армию менять.

И Александр не просчитал, предвидя ту войну,

Что Бонапарт придёт начать, чтоб покорить страну.

Когда комета пронеслась, чертя на небе след

Она предвестником была начала страшных бед.

Поутру, летом в свой поход французы перешли

Чрез Неман, наведя мосты, в край сумрачный вошли,

Европы всей, покорный сброд, они с собой вели

Ещё не ведая невзгод, что ждали их вдали.

Скакал улыбчивый поляк, понуро брёл пруссак,

Австриец медленно шагал, француз чеканил шаг. 12 июня 1812 года

«Двунадясять языков» тут явилось не спросясь, Вторжение Наполеона в Россию.

Не зная, что в последний путь толпа та собралась. Отечественная война 1812 года.

Подобного нашествия ещё не знал народ

Пожарами и тишиной встречал он тот поход.

А Александр что с войском был- велел трубить отход.

Барклай де Толли, что свой род в Шотландии начал,

Служа России, славу для себя и родину сыскал.

Вёл армию свою в отход по плану своему,

Но русской армии солдат не доверял ему.

Он защищать родную пядь бесстрашно рвался в бой,

А верный плану своему Барклай твердил – Отбой!

Наполеон-тот разгадал Барклая хитрый план

И поскорей разбить хотел упрямых россиян,

Чтоб не смогли они войска свои объединить

И всё в сражении одном с царём спор разрешить.

Суворова любимцем был грузин Багратион,

В поход в Швейцарию ходил- где отличился он,

В бою бесстрашен и умел и честь свою берёг

И отступления того он вынести не мог.

Царей грузинских кровь текла по жилам у него,

Служа России, нёс завет народа своего,

И персов с турками изгнать народ его хотел,

А русский царь добром включил страдальцев в свой удел.

Барклай царя уговорил из армии убыть

И Александр пришёл в Москву народ свой вдохновить.

«Я до Камчатки отступлю – но шпагу не вложу,

Пока французу Кузьки мать у нас не покажу».

Народ кричал царю «Ура!» и в ополченье шёл,

Наполеон же к той поре к Смоленску подошёл.

Две русских армии слились у крепости как раз,

Но дал Барклай, под пушек гром, Смоленск отдать приказ.

А Александру дали знак Барклая примирить

С Багратионом – что приказ тот не хотел простить.

Кутузов – мудрый ветеран, что бабушке служил

И что с Суворовым самим брал штурмом Измаил-

Он нынче должен быть вождём у всех российских войск,

Хоть тучен был и глуховат, остёр умом и прост.

Солдат российский знал его, имел он высший чин,

Наград не счесть и воля есть и родина за ним.

– Нам отступать никак нельзя -сначала он сказал

И битву главную свою он под Москвою дал. Бородинская битва

Французов таяли войска от маршей и потерь, 26 августа 1812 г.

Но были силы, чтоб решить исход войны теперь.

Так полагал Наполеон и жаждал бой начать,

Кутузов дал приказ войскам в бою не уступать

И, помолившись перед тем, точить штыки и ждать.

На Бородинском поле бой примером может быть,

Как долг солдатский исполнять и родину любить.

Давали клятву для себя, чтоб- отступать не сметь,

Меняли нижнее бельё, чтоб в чистом умереть.

Наполеон доволен был, что бой ему дают

И у села Шевардино – день штурмовал редут.

Когда разрушен был редут, он радостно спросил-

– Чего же пленных не ведут и сколько русских сил.

И генерал седой сказал, глядя с тревогой вдаль, —

Они сдаваться не хотят великий государь.

Кутузов, обратясь к войскам, просил их «кровь пролить

И верой, правдою своей Россию защитить».

Всех лучших маршалов своих в бой Бонапарт послал

И главный свой удар нанёс- где Багратион стоял.

Осколком вражьего ядра грузинский князь сражён,

Но сокрушить его бойцов не смог Наполеон.

Затем по центру русских сил, где пушек строй стоял,

И батарейцев в бой повёл Раевский генерал

Удар французы нанесли – и жертвам нет числа,

Горами трупы там легли – и корчилась земля,

Но русских плотные ряды стояли как скала.

Окончен бой жестокий тот, как на поля, ночь тёмная легла.

Никто победы не достиг, Наполеон сказал,

Что боя равного тому он в жизни не видал.

Победы баловень судьбы повсюду добывал,

Но дух и волю россиян в бою том не сломал,

А генералов в цвете лет бессчётно потерял

И страхе, гвардию свою на крайний срок держал.

Кутузов, войско отведя, держал совет в Филях

И после спора за столом отдал приказ в войсках-

Чтоб армией и всей страной в бою не рисковать,

На поругание врагу золотоглавую Москву приходится отдать,

А для победы над врагом войска хранить

И миром всем резервы собирать.

И проронил старик слезу и стал французов клясть

«Они как турки у меня лошадок дохлых от нужды и страха будут жрать».

Хоть армия рвалася в бой – приказа не менять,

Ведь главное, для мудреца-противника изгнать

И потеряв Москву на время России не терять.

Почти все жители Москвы с солдатами ушли,

Оставив свой печальный след у тех дорог в пыли,

Понять причину этого в Европе не смогли.

Напрасно ждал Наполеон, чтоб ключ от города того ему преподнесли.

Тих и пустынен город был – когда вошёл француз,

На разграбленье отдан был, как за мученья приз.

Ловушкой оказалась захватчикам Москва,

Где бандой морадёров та армия была,

Заполыхал в пожарах громадный древний град,

Был за стеной Кремлёвской Наполеон не рад.

Хотел он с Александром мир быстрый заключать,

Но всех его посланцев велел Кутузов гнать.

«Мы вас сюда не звали и не мешали жить

И недосуг нам с вами о мире говорить».

Пока Наполеон в Москве от голода страдал,

А партизаны били тех – кто провиант искал,

Дубинами и вилами лупили всех «мусьё»,

Чтоб неповадно было им крушить добро своё.

Народная дубинушка в войне той поднялась

И била неприятеля и в лоб, и в зад, и в глаз.

Пришлось французам спешно из города бежать

И честь, и славу прежнюю на том пути терять.

В снегах их сильно пиками кололи казаки,

Башкиры в шапках лисьих в плен брали их полки.

Денис Давыдов дерзкими гусарами летучими тылы врага громил,

Отряд девицы Кожиной хозяйничал в Смоленщине

И толпы вражьих пленников в лес тёмный приводил.

И бросив свою армию, Наполеон бежал,

Трон императорский, при том, в Париже задрожал,

Мороз его в дороге той снежком сопровождал

И удалой донской казак чуть в плен его не взял.

К границе же российской толпа бродяг пришла