Анатолий Нестеров - Времена души

Кому мы нужны в эти годы?
Мы только друг другу нужны.
И наши давно пароходы
уплыли под стоны волны.

И те поезда, что нас мчали,
теперь их не можем найти.
Давно износились, устали,
стоят на ненужном пути.

Надеждам ушедшим, в угоду,
я ночью, порой иногда,
всё слышу: гудят пароходы
и наши свистят поезда.

Поставьте всё на карту,
пока не бита карта,
покуда жизнь щенком
барахтается в речке,
пока вы состоите
из всплеска и азарта,
пока живёте вы
на этом свете вечно.

Поставьте всё на карту,
пока ещё не поздно,
покуда тайны и мечты
живут, не тают.
Серебряные песни
невидимые звёзды
пока ещё для вас
неслышно напевают.

Пока вы состоите
из бури и азарта,
покуда жизнь щенком
барахтается в речке,
поставьте всё на карту,
пока не бита карта,
пока ещё прекрасны
мгновение и вечность.

Мчат года неумолимо,
нам напоминая вновь:
всё проходит… неделимы
жизнь, надежда и любовь.

Догорают в хороводе
листья октября.
Всё проходит, всё проходит,
всё проходит для тебя.

Не проходит только мимо
о годах ушедших боль.
Всё проходит… неделимы
жизнь, надежда и любовь.

Первый снег и в небе солнце,
и года, и дни, и миг
всё на свете остаётся,
остаётся для других.

Остаётся, слава Богу!
И к другим вернутся вновь
и печали, и тревоги,
жизнь, надежда и любовь.

Сколько не допетых в жизни песен,
дней сгоревших, улетевших вдаль.
Как пиджак, который стал вдруг тесен,
я отбросил мнимую печаль.

Хватит мне печали настоящей,
хватит дней осенних, чтоб понять:
Всё равно бессмертны птицы в чащах,
жизнь прекрасна – даже без меня!

И когда грохочут летом грозы,
я беды от них совсем не жду.
Знаю я, что счастливы берёзы,
устремляясь листьями к дождю.

Знаю я: в нелёгком мире этом
счастье чередуется с бедой.
Жизнь – как бег во время эстафеты,
и у каждого отрезок свой.

Под музыку дождя и листопада
волнуют годы прожитые, дни.
Не возвращайтесь в прошлое…
Не надо!
Там пепел и потухшие огни.

Там будут мучить вечные сомненья,
тяжёлое предчувствие утрат.
И если жизнь одно мгновенье —
не стоит взор свой устремлять назад.

Сирень гналась за поездом,
подпрыгивая и смеясь…
Так жертвенно, так боязно
за поездом гналась.

Сирень меня преследует,
кричит взахлёб мне синью вслед:
«Найду тебя по следу я,
тебе спасенья больше нет».

Но вот посадки кончились,
и маленькие, как шмели,
кусты сирени корчились
за поездом, за мной – вдали.

Мои друзья ушли туда,
где тишина, и где покой,
и где дрожащая звезда
совсем не кажется звездой.

Там дни и годы не спешат,
бег времени давно забыт.
И только листья шелестят,
и только вечность говорит…

Музыка весенняя берёз,
звонкая, зелёная, шальная,
за душу пронзительно берёт.
…Улетела юность озорная.

Я едва успел открыть окно
и едва сирень зашелестела,
как внезапно, дерзко, озорно
улетела юность. Улетела,

может быть, в кочующую даль,
вдаль, с тревожным именем «Утрата».
Ну и пусть! Нисколько мне не жаль,
что навечно канули куда-то

самые безумные года,
самые счастливые минуты,
самые – со свистом – поезда,
самые – с надеждами – маршруты.

В грохоте лукавых майских гроз
раздаётся, громы заглушая,
музыка весенняя берёз,
звонкая, зелёная, шальная.

Сегодня небо голубое,
как двести лет тому назад…
Оно такое же, такое,
и золотится вновь закат.

И кажется в лесу порою,
что время замедляет бег.
Всё тоже небо голубое,
всё тот же дождь, и тот же снег.

И сосен сонные макушки
мне шлют привет из прошлых лет.
Гусары пьют, гуляет Пушкин…
Дантес готовит пистолет…

Ушёл в природу с головой,
насквозь пропитан летом.
Я прохожу сегодня лесом
неотразимо молодой.