Вячеслав Киктенко - АЛФАВИТ. Часть третья. Р – Я

И засыпали… и забыли,

Что засыпали полкpыльца.

Так уж вышло, и получилось,

Что нельзя в этом жить дому…

Только в доме лицо светилось

Незнакомое никому.

Люди гpустными покачали

Головами, точно во сне.

Кошки к дому ползут ночами.

Нехоpоший огонь в окне.

***

Какие лица лепит Бог!

Фарфоровые, роковые,

Картофельные, восковые,

Сырые, мятые, кривые…

Я перечислить всех не мог

Пока, невозмутимо-бодр,

Со дна метро, как экскаватор,

Вычерпывал их эскалатор…

Народонаселенья смотр!

Значенья тайного полны

Всходили и смеркались лица.

Зачем? В каких вселенных длиться?

В каких туманностях весны?

И уплывали в полутьму…

Зачем, кому нужны такие?

А всё кому-то дорогие,

Непостижимые уму.

– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —

***

Сенека, аккуратнейший мудрец,

Чужие подбиравший мысли, понял:

Их авторство – фантом, и свой ларец

Бесхозными сокровищами полнил.

Метали Марк Аврелий, Эпиктет

Словесный бисер свиньям, Но Сенека

Не глупый боров, и авторитет

Так не ронял. Он знал, что власть и нега

Лишь распрягают волю, и спрягал

Разрозненные мысли в честный узел.

Он «Письмами Луцилию» не лгал,

Когда мятежный хаос нежно сузил.

Вводил мораль. И пантеизм крепил. —

Так уложил в единое пространство,

Что личное с общественным сцепил,

За что был назван «дядей христианства».

Ах, младостоик, странный человек,

И безучастность духа, и пристрастья,

Всё он скрепил судьбой своей навек.

Матерьялист. И соискатель счастья.

А между тем, как воды, времена

Уже шатались, выло время О но,

Жглись мучеников новых имена

Сквозь ветхий лёд Хрисиппа и Зенона.

И без упрека следуя судьбе,

Когда раскрылся заговор у трона,

Не клянчил стоик милости к себе

Как воспитатель юного Нерона.

Был милосерд тиран и ученик,

Не предавал учителя на муки,

По-царски рассудил – пускай старик,

Сам на себя, глупец, наложит руки.

Награда не из худших, что уж там

Ни говори, тем более – какая

Возможность испытать своим мечтам

И принципам предел их, истекая

Блаженством напоследок, сознавать

Что всё прошел, всё поднял, что без дела

Валялось, и всецело пребывать

Ещё вне духа, но уже вне тела.

Пояснения (Для энциклопедистов и милиционеров):

Стоицизм – философское учение, возникшее в конце 4в. д.н.э. на базе эллинистической культуры. Стоики считали, что счастье – в свободе от страстей, в спокойствии, равнодушии. Все в жизни предопределяется судьбой. Кто этого хочет – того судьба ведет за собой, сопротивляющегося – ведет насильственно. Стоики различали истинное и истину. Воистину существуют только тела. Истинное же бестелесно и не существует. Истинное – это только высказывание. Учение, близкое материализму.

Хрисипп(281 – 208 до н. э.), Зенон(Зенон младший, 336 – 264 до н. э.) – основатели стоицизма.

Сенека(Луций Анней Сенека, младший. Около 4г. до н. э. – 65г. н. э.)

Марк Аврелий(римский император, философ), Эпиктет – яркие представители позднего римского стоицизма.

Нерон(37 – 68 н. э.) – римский император, воспитанник Сенеки.

«Дядя христианства» – так Ф. Энгельс называл Сенеку.

***

Сигареты припаливал одну от другой,

«Амареттой» опаивал опоённых тоской

Золотых, фосфорических, феерических сук…

Говоря риторически, жить – подтачивать сук

Под смиренной основою суверенного»Я»,

Под свирепой, сосновою прямизной бытия.

Только кто же их всучивал, эти миры,

Эти правила сучьи, законы игры?

Я к себе снисхождения, видит Бог, не прошу,

Но в процессе падения всё же скажу:

Как стяжать было тварную высоту светосил

Между скверной и кармою, в разборках мессий?

Как стезю было некую взять в ристалище том

Между Буддой и Меккою, Зороастром, Христом?..

Разве с Господом спорю я? Разве с дьяволом тщусь?

Это их территория. Тварь так тварь. Опрощусь.

Не терпя полумеры, жизнь ещё опростит,

Отвратит от химеры по имени стыд.

Двинусь тропкой нетрезвою, не вставай поперёк,

Я хороший!.. (В норе своей хорош и хорёк),

Буду пьянствовать, скуривая одну за другой,

Деградировать с курвою на дорогой,

На дешёвой земелюшке (Боже, прости),

Принесу свои меленькие в горсти

И скажу:

Не в предвечной обители,

Среди вечных времянок беда,

Поглядите же, победители,

Поглядите же, поглядите же,

Поглядите, волчары, сюда!..

***

Сирень за пыльным перегоном

Ломилась в окна с двух сторон,

И выползал с протяжным стоном

Состав на старенький перрон,

Где два дружка, устав до чёрта

От ласк дорожных, обнялись

С попутчицами, и девчонки,

Прощаясь, в чём-то им клялись.

Старухи продавали раков,

Совали в руки, торопя,

Крылечки высохших бараков

Купались в роскоши репья.

Отодвигалось всё, пылило…

Но и доныне – почему? —

Не знаю, всё стоит, как было,

В сухом, сиреневом дыму.