Николай Жданов-Луценко - Опыты. Стихи

«Вы новой крови свежую струю
Пускайте в уже затхлое болото,
Пока не вылез демон эшафота,
Чтоб мрачно жатву собирать свою…»

Когда-то свиток сей в Москву попал,
Но то ли толмача не отыскали,
То ль перевод сожгли, зашифровали
И замотали в череде опал.

А за Большой китайскою стеной
Его прочли уже в двадцатом веке.
И, чтоб сменялись чётко там генсеки,
Порядок строго выбран был иной.

Пока не взматерел товарищ Си,
Подумав: «Чем я хуже Эрдогана?
Или ещё какого хулигана
На сопредельной с севера Руси?»

Чтоб был народ послушнее детей,
Диктатору всегда закон – как дышло.
Чтоб управление из рук не вышло,
Есть тысяча проверенных путей.

Корми досыта царедворцев круг
И множь штыки для будущих репрессий,
Между племён лавируй и конфессий
И поощряй продажных журналюг.

А что страна? Какой-то там прогресс?
И мнимое общественное благо?
Для этого есть опыты ГУЛАГа,
Власть предержащих личный интерес…

…Монах, что на одре писал трактат,
Чтоб отступить от вековых традиций,
Замучен был жрецами инквизиций
И на кресте полуживой распят.

Ты, Рим, в своём великий апогее,
О плотских всех излишествах слыхал.
Но ты в Москве бы съёжился, робея —
Калигула сейчас бы отдыхал…

Мы шлём за море мощные квадриги
Бойцов, презревших очага уют.
Покорные рабы несут вериги,
И трубы славу Цезарю поют.

Здесь не согласные не хлопнут дверцей.
И неизвестно слово «меценат».
Пастух любой за тысячу сестерций
Себе легко проплатит путь в Сенат.

Немыслимые строятся хоромы,
Из золота и нужник, и кровать.
А на пирах патриции «Газпрома»,
Пресытившись, выходят поблевать.

Соседствуют здесь яхты и галеры,
Где мрут гребцы, не выпустив весло.
Растут на всё готовые гетеры,
Пришли в упадок труд и ремесло.

А варвары не дремлют на Востоке.
И с Запада вот-вот войдёт орда.
Но льются в глотки винные потоки
И переводится в дерьмо еда.

Напор извне не сдержат легионы,
Внутри опоры среди граждан нет.
Когда-то так исчезли фараоны,
Цивилизации с других планет.

Так за расцветом следует упадок,
Конвульсии живого мертвеца.
Хоть верхний слой в своём разврате гадок,
За власть цепляться будет до конца.

Не надо, как по прихоти Нерона,
Чтоб «Третий Рим» в огне заполыхал.
Сыр изо рта не выпустит ворона…
Калигула сейчас бы отдыхал.

Я плохо спал. Не мучим вдохновеньем,
А кресла драл весной взбодрённый кот
С нечеловеческим остервененьем,
Мяукая во весь кошачий рот.

Разбитым встав, покрепче сделал кофе
И записал с сомнением в скрижаль:
«Мой недосып подобен катастрофе…
Кастрировать бы стервеца, но жаль…»

А то второго дня он всё пометил:
Бельё, диван и дальние углы.
Но кот за преступленья не ответил —
Сидел под шкафом до вечерней мглы…

Шерсть по полу ковром заколосилась.
Спасибо, что хоть бегает в лоток.
Желанье так на волю попросилось,
Что дверь прогрыз входную до досок.

Когда кого-то в жизнь свою пускаешь,
Ты на себя ответственность берёшь.
Питомцев ты накормишь, приласкаешь,
Но супротив природы не попрёшь.

…А кот изобразил такого душку,
Сменивши вопли на интимный «мур»,
Ни в чём как не бывало на подушку
Прилёг и засопел сквозь глаз прищур.

Ушёл одной ногою Назарбаев,
Но всех не сжёг он за собой мостов.
Чтобы держать за холку попугаев,
Оставил пару ключевых постов.

Восточный деспот без сомненья мудрый,
Он был казахам, как родной отец.
Ему повиновались его шудры,
И неприступен был его дворец.

За 30 лет вода и камень точит,
Когда в хитросплетении интриг
Он неизменно делал то, что хочет,
И был в своём служении велик.

Да, русских отодвинул он от власти,
Но ведь сумел не допустить майдан.
Принёс национальным джузам счастье
И балансировал меж сильных стран.

Я помню, до союзного раскола
Судьба однажды с ним меня свела.
Тогда ещё вне рамок протокола
Он обсуждал со мной свои дела.

Я это вижу, будто бы проснулся,
Не веря, что ко мне он снизошёл…
К истории я только прикоснулся,
А он в неё блистательно вошёл.

Осанна питерским единороссам:
Хотят такой лоббировать закон,
Чтоб медицинским вопреки запросам,
В дурдом людей залить, как во флакон.

Не спрашивать у родственников мненье
В закручиваньи мозговых винтов,
Для чёткого контроля положенья,
Расширив полномочия ментов.

И будут переполнены психушки,
Как Невский на гуляния проспект,
Чтоб, «пролетая над гнездом кукушки»,
Лечить лоботомией интеллект.

За что же принудительно положат,
Ремнями туго к койке привязав?
За то, что государство потревожат
Разоблаченьем всех его забав.

Тот социально будет так опасен,
Кто злоупотребления раскрыл.
Да тут и без врачей диагноз ясен
Для безответственных чиновных рыл.

Мне кажется, мы где-то проходили
Такой союз хозяев и труда…
В 37-м кого-то посадили,
Кого-то залечили навсегда.

Хоть мир уже – не сумма всех сегментов,
И трудно справедливость заточать,
Устами легитимных президентов
Нам очень твёрдо сказано: «Молчать!»

Не любим мы с пороками мириться.
Но, пользуясь способностью прощать,
Так Государство может притвориться,
Что мы его же будем защищать.

Когда оно за наши же налоги
Должно нас образовывать, лечить,
Развеять пенсионные тревоги…
Бесплатно вдруг и некому учить.

И все учрежденья медицины
Хотят продать тебе лекарств кулёк.
Пропишут иностранные вакцины,
Чтоб облегчить твой тощий кошелёк.

Себя же Государство не обидит,
И бюрократов множатся ряды.
А как живёт народ, оно не видит,
Бесчувственное до чужой беды.

Но если надо вспомнить населенье
Под выборы иль чтобы снять кино,
Внушая нам любовь и умиленье,
Наденет маску Родины оно.

«Ура! Крым наш!» – мы все провозгласили.
И в Сирию пошлём последний танк.
Но вот в Крыму, который часть России,
ЦБ не появился. И Сбербанк.