Анатолий Суслов - Симфония чуда

Господи, прости всех неприкайных

И мятущихся помилуй и прости!

Тишина благословенна – звуков тайна:

Как взойти в них, смысл их обрести?

Осень. Октябрь. Музыка всюду.

Звон золотой, звон серебряный вместе.

Всюду грусть созерцания вместо

Бега. Очарованье, подобное чуду.

Пушкина слово, молчание Фета.

Рифма и ритм. Звучание красок.

Солнечный луч прохладен и страстен,

Голос зимы и дыхание лета.

В каждом касанье – нити блаженства

Ткутся в ковёр-узор ворожбою

И колдовством осеннего света,

И восхищеньем – поверишь! – тобою…

Эту музыку из сфер бездонных

Вдруг захочется услышать сквозь шумы –

Протяни раскрытые ладони,

Чтоб впитать тепло и звук струны.

Это дар – расслышать! Ведь немое

Всё поет – перенастрой свой слух!

Слух открылся – рядом я с тобою,

Слух открылся – со Вселенной рандеву.

Всей Вселенной единство в этой песне,

Голос звёздный и музыка судьбы.

Мы с тобой, как лист с травинкой, вместе,

В гимн слагаем души, нервы, лбы.

Зов тишины, беззвучия мотив

Рождают в сердце дрожь и отклик.

Сквозь гул свобод и гам альтернатив

Божественной есть воли оклик.

Глагол высокий – в бездне немоты,

В молчании непостижимом.

В нём зарожденье песни и мечты,

Летящих сквозь галдёж режимов.

Мечты и песни, крылья их крепки,

Беззвучия ведясь мотивом,

Преобразуют гор движенье, бег реки

И моря мощь приливов и отливов.

Снега падают молча, наполняя округу молчаньем.

Дышит дождь, в нём мелодия жизни поёт.

Если вслушаться – голоса, голоса отвечают

На волненье, желание слиться твоё.

Бело-чёрной зимой и зелёно-кудрявой весною

Мир распахнут навстречу, желает и ждёт.

Не противься входить, широко ли, тесно́ ли,

В мир, который поёт, даже молча поёт.

Красно-жёлтая осень наполняет сердце печалью.

Красоту не поймёшь – слишком нежно слова

Шелестели повсюду в листве. Отзвучали –

Значит, мир своё вызнал. Закрыта глава.

Мир ведь пел, до краёв переполнен звучаньем.

Ждал тебя, что и ты запоёшь в резонанс,

Даже если молчать, из пучины молчанья

С тишиной созвучно звал запеть он и нас.

Сентиментальное

Ползёт по листу улитка.

Ей кажется – очень быстро.

Закатом небо залито,

Вся набережная в искрах.

Вот снова, снова и снова

Рука моя тает и тает.

Руки твоей ищет, слова,

Но слово опять улетает.

Слова не нужны. Прекрасно

Молчание, красноречиво.

Без слов руке моей ясно,

Что чудотворство – не чтиво,

Что во́лны руки твоей тёплой,

Как «Песнь песней» поэма.

Настрой строк её так нашёптан,

Что сердцу теплей то, что немо…

Дизайнер слов? Фраз косметолог?

Быть может, рифм садовод?

Иль звездочёт, стихов космолог –

Путь строк прознал сквозь неба свод?

Нет, он слепой, прозревший даль просвета.

Нет, он немой, в нём слову веры нет.

В нём тишины восторг – откуда это?

Он – бессловесной тишины поэт.

Он чует приходящий трепет,

В котором речи завязь, как светопись, растёт:

Вот нарастает, вот рожденья лепет

И первых выговоренных слов полёт.

Вот озеро. Мерцанье глади

И берега́, поросшие сосной.

Вот солнца луч – сквозь тучи ладит

Свой взор летучий, озорной.

Вот женщина. Опять она одна.

Печаль в затрёпанном романе.

Её окутала, как шалью, тишина,

И глубина дразнит, дурманит.

Вот я. Гляжу, гляжу издалека.

Её походка завораживает странно:

То бестелесна – как сна полёт легка,

То в напряженье, как в петле аркана.

В тишине рождается жизнь,

В тишине зарождается истина,

В тишине растут остья ржи

И дубы одеваются листьями.

Вот уж осень дарит покой,

Небо серое, ветви все чёрные,

Всё печальней пейзаж, тоской

Наливаясь всё обречённее…

Ну когда же выпадет снег

Наконец, чтоб свет стал просторнее,

Тишины бы создал он храм-оберег,

Где бы мир запел всё чудотворнее?

От пыли на столе до звёздной пыли,

Коснусь рукою, взглядом долгим,

Свобода выбора здесь? Долг ли?

Судьба! Чтоб вместе в небо плыли!

Полнеет чаша снадобий бурливых:

Дурман, кураж, азарт рекою!

Здесь – солнца жар, здесь грозы, ливни,

А «за» – блаженный сон покоя…

Кто этой яви прописал законы?

Они точны, как хмель намёка.

Уносят в небо паруса и кони,

Пружины мачт и мощь потока!..

Анне

Тонкий лёд – скольжение опасно,

Смутный след – дыхание взахлёб,

Думаешь, а всё ведь не напрасно –

Дар творенья и творчества озноб!

Высота, граница, вновь граница,

Вот колючей проволоки ряд,

Вот уже владычная десница

Ряд за рядом строит цепь преград…

Но какая радость – обнимая плечи,

Теплоты коснуться чутких губ!

Боже мой! Расплачиваться нечем!

Всё отдать, сверх даже «не могу»!..

Счастье слышать речи туч и ветра,

Музыку деревьев, песни волн…

Счастье быть мне в этом мире смертным,

В этом мире, что тобою – вечность! – полн…

Разборка памяти – копание в руинах.

Вот археолог – кто его поймет?

Проистекает время долго, длинно

В истории, а жизнь проходит влёт.

Нахмурив лоб, стопорщив все морщины,

Философ вглубь вещей, как в микроскоп,

Глядит – в дух одиночки, в дух общины,

Страны – ведёт он свой раскоп.

И каждый раз он что-нибудь находит,

И, торжествуя, дарит всем и вся,

Величие, что откопал в народе,

Ничтожество в харизме у вождя.

Есть логика судьбы, в ней всё – в октаве тайны,

Своей волной несёт – тебя, его, всех нас!..

Замрёт вдруг сердце, забьётся вдруг отчайно –

Одно оно лишь слышит властный Глас!

Начинаю видеть и слышать,

Если сердце трепещет рядом,

Если встретиться взгляду со взглядом,

Если звон обрушится свыше…

Чудно, чудно – дыхания свежесть!

К свету свет – ладонь в дрожь ладони!

Пульсы мчат, несутся, что кони,

Ты невольно в касаньях невежа,

Но пытаешься снова и снова

Проникать, отворять и лелеять,

Ожидать, вновь и вновь тихо млеять,

Постигая жизни основы…

Но вот «Времени много!» сказала

Тишина, всё закутав до теми,

Закрыв партитуры и темы,

Выключая, гася свечи зала…

Шестое чувство

Есть шестое чувство – красоты.

Подними листок осенний к небу!

Красок ритм, структура тесноты,

Ёмкость ароматов мёда, хлеба…

Отвори глаза свои, слепой,

И глухой, прочисти свои уши.

Как зверюшка в зной свой водопой,

Отыщи ручей душе засушью.

Красота всесильна. В ней есть такт.

Всю Вселенную в единое святое