Альманах - Академия поэзии. Альманах №1 2020 г.

Сын мой однажды заметил:

Тут рождены облака.

Даты, признания, встречи

Тают в тумане веков…

Личное Замоскворечье —

Родина облаков!

Я всегда хоть на мгновенье

Вспоминаю в эти дни

Запах ели, вдохновенья

И малеевской лыжни.

Не осталось даже фото

Нас, успешных, молодых…

Перечислю – мне охота! —

Многих нет уже в живых:

Поликарпов и Устинов,

Юрий Коваль и Кушак —

Не делю их, но постигну,

Кто мне друг, а кто лишь так…

Там – Аичутин и Куняев,

Там – Дагуров и Бобров…

На снегу в футбол гоняем,

Выпиваем – будь здоров!

Мы в одной стране творили,

Чтоб за совесть – не за страх,

Не о «бабках» говорили,

А о бабах и стихах…

Нет Малеевки любимой,

В перелесках – никого,

Лишь бесшумный лёт совиный…

Скоро полночь. Рождество.

6 января 2017

Мы ведь ждали такого, просили —

В целом свете, наверно, одни —

С Рождества воцарились в России

Ломовые морозные дни.

Эти синие тени на снеге,

Эти взвизги тропинок тугих…

В 21-м пылающем веке

Не бывало морозов таких.

Повторяют погодную новость

Все, кто делает знающий вид.

А к чему бы такая суровость? —

Сам Создатель не объяснит…

7 января 2017

Сердце не устаёт – не из такого сплава

Этот живой мотор. Не устаёт, щемит…

Птица ли закричит за перелеском справа,

Песня ли зазвучит, речка ли зашумит —

Голову поверну и не посмею хрустнуть

Веткой сухой ольхи,

сбросившей листьев груз.

Разве нельзя любить и предаваться грусти?

Главное, не предать родственных этих уз

С музыкою земли,

с каждым из вечных звуков,

Тех, что вошли в меня, словно замкнули круг.

Станет ли сын меня в светлом лесу аукать,

В ельнике ли густом тихо окликнет друг —

Голову поверну, стану неслышным эхом

Тех, кому нужен я, а не тщеславно – всех…

Разве на смех всегда надо ответить смехом? —

Главное, не смутить чей-то счастливый смех.

Родился в 1944 г. в Горьком, окончил Минское музыкальное училище им. М. И. Глинки (1964 г.), Литературный институт им. А. М. Горького (1974 г.). Автор более двадцати книг стихотворений, в том числе «Галактика души» (сонеты) «Музыку небесную я слышу», трёхтомного собрания лирики («Солнцу хвала», «Всевышней любовью», «Лунное затмение»), «Капелью проклюнуты чувства», «Поделись надеждой с ворогом своим», а также поэм – «Ванька, встань-ка», «Пётр и Февронья», трагедий: «Джульетта», «Морок», «Из-под плинтуса», «Последний круг» и других. Секретарь Правления Московской городской организации Союза писателей России, академик Петровской академии наук и искусств.

С верой в Тебя наши пращуры жили

Искренне, праведно, не на авось.

Жизнь на Отчизны алтарь возложили

Те, кому истинно дорог Христос.

Не совратили ни слава, ни злато,

Не поддались на духовный разврат;

Друга любили, как кровного брата, —

Ведь и за них был Спаситель распят.

В Лету не канули их имена —

Россия была, есть, да будет сильна!

В битвах за землю свою погибали…

Но предавать веру в Бога нельзя —

Се с колыбели доподлинно знали

Пахарь, дружинник, чернец и князья.

Пахарь, дружинник, чернец и князья

Смело вливались в ряды ополченья:

Крепла заступников храбрых семья —

Не было в этом и тени сомненья.

Опустошеньем грозит печенег —

Вновь собирает Владимир дружину:

Войску вручает любимого сына

С верою, как вековой оберег.

Знал, что по силам тяжкая миссия

Лишь венценосному князю Борису,

Кой перед Господом обликом чист.

Младшие дети отцу боле милы:

Рода наследники – Глеб и Борис

К вере Христовой душой не остыли.

К вере Христовой душой не остыли

Люди из той старопрежней дали:

Долгие службы стояли, постили,

Праздники церкви строжайше блюли.

Глеб и Борис с молоком материнским

Духом впитали молитву Христа:

Жизнь без неё и без дела мертва

Или проходит никчёмно, по-свински…

И возрастали малые дети

В смирении и добродетели —

А потому безгранично любимы.

Надежда Владимира – сыновья:

И предвещал, что сиречь будет ими

В небо ториться молитвой стезя.

В небо торится молитвой стезя:

Борис без моленья – в жизни ни шагу.

Бог – человечьим поступкам судья —

Подал ратоборцам в битве отвагу.

В походе суровом службы вели,

Перед сраженьем свершали молебен

И Богородицу видели в небе —

Святую заступницу русской земли.

Чтобы народ Её не поредел,

От брани кровавой Русь оградила:

Бежал восвояси ворог постылый —

В сечи войска не сошлись с печенегом

И возвращались в родимый предел.

Но смерть вилась над Борисом и Глебом.

Но смерть вилась над Борисом и Глебом:

В закланье своё не верил Борис —

Братоубийство казалось нелепым,

Но понимал: путь к спасенью тернист.

Умер отец! Весть об этом в походе

Сердце Бориса пронзила стрелой —

Затрепетало… Был день на исходе.

Установил свой шатёр над рекой.

Только вчера отпустил он дружину —

Не восхотел силой Киев пленить:

С братьями в мире надеялся жить.

Сущим защитником был ему Бог.

Но надвигалась лихая година:

Дерзких убийц подослал Святополк.

Дерзких убийц подослал Святополк:

Скрытно к шатру подступила орава…

Но неизвестная сила сдержала —

Плач и молитву донёс ветерок:

«Не отвергай слёз моих, Вездесущий,

Я на Тебя во все дни уповаю,

Жребий святых Твоих в жизни грядущей

Я разделить в отчаяньи чаю.

Спаситель! Умножились наши враги:

Скопища псов меня окружили,

От окаянных живот охрани!

Рыкают хищники в дебрях свирепо —

Как и мой брат, о кресте позабыли:

Знать, не вкусил он духовного хлеба».

Знать, не вкусил он духовного хлеба:

Вместо молитвы – злобные речи…

Дух, не привеченный Богом и небом,

Чёрною меткой долей помечен.

Рядом с шатрами шёпот зловещий

Вдруг услыхал он убийц вероломных,

Лязги мечей, словно скрежет зубовный:

Рок оказался братом предвещен.

В молитве просил, чтоб Спаситель помог,

Но в грудь младую копья вонзили —

Был ещё жив, когда увозили…

Господь загоил бы рваные раны!

Брата добить приказал окаянный:

Крови алкал, аки бешеный волк.