Игорь Губерман - Одиннадцатый дневник

Жизнь – удивительное чудо,
где дни слагаются в года;
и как явился ниоткуда,
так и уходишь в никуда.

Я думаю, что, старясь в нищете,
Творцу я так же был бы благодарен,
Ему не благодарны только те,
кто смолоду был алчен и бездарен.

Эфир, экраны, микрофон
и новостей увеселение —
так создаётся наебон,
которым травят население.

Склонный отродясь к самокопанию,
сам себе слуга и господин,
я люблю занятную компанию,
часто я поэтому один.

В житейской тьме ещё мерцая,
легко живя в покое праздном,
лишь об одном прошу Творца я —
не награждать меня маразмом.

Надеясь, сокрушаясь и греша,
в нас мается бессмертная душа;
то жарко торжествуя, то страдая,
в отчаяние изредка впадая.

Не физик я, но и не лирик.
И рад весьма, что не зануда.
Себе посмертный панегирик
я перешлю уже оттуда.

Полно людей сегодня сытых,
душевно – умственно хромых,
ибо количество убитых
снижает качество живых.

Какая перспектива бесподобная:
присутствовать, участвовать, но – скрытно;
моё существование загробное
сейчас уже мне очень любопытно.

И не случилось ничего,
но климат жизни изменился
из-за отсутствия того,
с кем ты душою породнился.

Нынче я всё реже
нежусь на природе —
ноги ещё держат,
но уже не ходят.

Я много больше мог успеть
за долгий срок земной,
когда б не так любил я петь
в компании хмельной.

Я знаю жизнь, играл я в ней
и князя, и раба,
и много сочных пиздюлей
дарила мне судьба.

Когда вконец развеяны все чары
преступной, но внушительной фигуры,
являются на сцену янычары —
последняя надежда диктатуры.

Как я люблю чужие мысли!
Питаю к ним живую страсть.
И хоть нисколько не завистлив,
чертовски хочется украсть.

Жизнь течёт прихотливым узором,
на пути её нет указателей,
и стыдливо становятся вздором
все прогнозы её предсказателей.

Никак и никогда чины и звания
с моим не сопрягались организмом;
никчемность моего существования
оправдана глубоким похуизмом.

А поиск правды и добра,
задержанный большевиками,
как начинался не вчера,
так и продолжится веками.

В силу интуиции, наития,
в силу подсознательного чувства
будущие судьбы и события
видятся мне сумрачно и грустно.

В года абсурда, лжи и страха
в пространствах тёмных и холодных