Серёжа Ленский - Шагрень. Сборник стихов

И посмотреть мне на детей,
Что станут взрослыми уж скоро.
Войдут ли в мир они людей,
Иль будут гнить в тени, как споры.

Не потерять бы интерес
К тому, что в Мире происходит.
С сумой лекарств наперевес
Не проморгать, как Солнце всходит.

Хоть краем глаза увидать,
Какое будет Послезавтра,
Как шваль мы будем вычищать
И отдавать зверью на завтрак.
Хочу увидеть я зарю
Свободных честных отношений,
Чтоб к воровскому алтарю
Не приносить нам подношений.

Совсем не хочется, как б… дь,
Без принципов, ушей и зренья,
За долголетье продавать
Вас всех без всякого стесненья.

Иль милым червячком дожить,
Была бы дача и микстура…
Но нет, меня не изменить —
У каждого своя текстура!

Хандра сползла на пол по шторе,
Понежилась в тени угла,
Меня любовно обняла,
Запела жалобно в миноре…

Милы́ мне песнь её и голос —
Безропотно сдаю права,
Ложусь и жду, пока она
Созреет, превратившись в колос…

И вот, впитав страданий соки,
Во всей красе она – мудра,
Привычна, ласкова, добра,
Теплом укутывает ноги…

Взбивает высоко подушки,
Свет убирает под плафон,
Мой выключает телефон,
Другие взрослые игрушки…

Садится тихо к изголовью
И начинает не спеша,
С усердьем в душу мне дыша,
Меню озвучивать к застолью:

Обиды мелкие, невзгоды —
Их на закуски, как всегда;
Напитки крепкие – года́
И близость моего ухода…
Ясны и основные блюда:
Прошедшей жизни шелуха,
Мираж прекрасного стиха,
Ошибок и предательств груда…

Сплелись в клубок, так и крутились:
И «до», и «после», и «тогда»,
«Ах, если бы», Христос, орда
И те, что ночью мне приснились…

Печаль вкусив, я без десерта
Готов уж был идти туда,
Где вечной жизни тамада
Радушно примет интроверта…

Но не судьба – её узоры
Не все изучены сполна,
И, развалившись у окна,
К подруге обратил я взоры:

«Ты молодец, всё получилось,
Довольна ль ты, моя Хандра?
Свежа ты, молода, бодра
И от обжорства округлилась…

Ты славно нынче потрудилась».
Она ответила мне: «Да!
Я не прощаюсь, я всегда…»
Пиявкой сытой отвалилась…

Беседой нашей насладилась,
Кровь мук моих испив до дна,
И вдруг, поняв, что не нужна,
Дремать за штору удалилась…

И вновь живу, года сутуля,
Пишу стихи, хожу, пою,
Хандру любимую свою
Я в гости жду в конце июля.

И снова август… Год как день
Промчался в сказке-небылице,
Оставил за собой лишь тень,
Исчезнув сразу, без зарницы.

Составив цифру шестьдесят,
Та тень зловеще округлилась,
И прежних лет возглавив ряд,
Надменно гордо затаилась.

Растут и сходятся ряды,
Летят года, мелькают цифры,
Всё меньше тайн в конце судьбы,
Окончен фильм, и скоро титры…

Вот сорок лет как перебор
В моей игре картёжной с жизнью,
И весь использован набор
Уловок по отсрочке тризны…

Устал, аж хочется блевать,
Мечусь от горя до зарплаты,
Охрип уже – не закричать,
И не гремят былые латы…

Противен смерти страх, а смех,
Что раздаётся отовсюду,
Высмеивает вся и всех
В угоду площадному люду…

Кругом жируют тупость, ложь,
Необязательности б… дство
И грамотеи, что: «Положь!» —
Орут, одетые все в хамство…

Чертей я вижу часто там,
Где быть должны одни лишь боги, —
В поклонах рвутся пополам,
Но лица, души их убоги…

И злоба брызжет из-под век,
Всегда готовы для продажи
Умы и совесть… и ночлег
Любимой горячо мамаши…
Плетётся жизнь в обнимку с ЗОЖ,
Уже не сяду за растрату:
Внутри дыра и сердце – бомж,
И в мозг мне бросили гранату.

Печаль завьюжила, всклубила
Со дна души лежалый снег,
Тревогу вихрем разбудила,
Сорвала с сердца оберег…

Что хорохориться – желтее
Страницы жизни с каждым днём,
От одиночества звереет
Ненужность в коконе своём…

Теряешь запахи и звуки,
И неподъёмней малость дел,
И пишешь ты, скорей, от скуки,
Пытаясь отдалить предел…

Морщины немощи всё глубже,
Всё чётче, яростней, наглей,
Их нити с каждым вдохом туже
И режут прямо до костей…

С усмешкой грустной наблюдаешь,
Как шаг за шагом, словно тень,
Полоску света доедая,
Ползёт узорами шагрень…