Ирина Арсентьевна Коробейникова - Любви не названа цена…

Боль стучится в висок
мерно.
Ком стоит тошноты
в горле.
Голове и мозгам
скверно.
Ну, а, в общем-то, всё
в норме.
Просто это с утра
буря
завихрилась, поймав
вспышку.
Солнце, яростный глаз
жмуря,
раскалило магнит
слишком.
Просто буря с тобой
схожа.
Ветер солнечный – твой
почерк.
Я пытаюсь понять —
что же
этой ты принесёшь
ночью?
Просто рядом с тобой
сложно.
Наши полюсы – плюс,
минус.
Просто… жить без тебя невозможно…
Ты сегодня опять снилась.

Эй, музыкант, сыграй ещё для нас.
Ты знаешь толк в мелодиях любви.
О ней твой саксофон ведёт рассказ
неспешный. Ну а ты лови
ответных вздохов невесомый пух,
ответных взглядов трепетный огонь…
А чтоб костёр восторга не потух,
ты вновь мундштук легко губами тронь.

Тот час же отзовётся саксофон
и выплеснет мелодию до дна.
И Ей в глаза взглянуть решится Он.
И шаг навстречу сделает Она.

И двое, взявшись за руки, шагнут
в прекрасный мир, где солнце – на двоих,
где детский смех и ласковый уют…
Так почему ж твой саксофон затих?

Играй же, музыкант, ещё играй,
ты знаешь толк в мелодиях любви.
А я с тобой – до края и за край.
Ты только лишь негромко позови.

***

Злорадно шепчет дождь простудный —
мол, одиночества печать…
со временем тягаться трудно,
с начала не дано начать…

А где-то в параллельном мире
дождинки стынут на лету.
Мужчина ходит по квартире
и ставит чайник на плиту.

Он ждёт меня, я знаю точно,
готовит ужин для меня.
А наша маленькая дочка
глаз не отводит от огня.

Лохматый кот когтистой лапой,
усердно шкрябает живот.
И мой сынишка громко папой
мужчину этого зовёт.

Мир на замке, а ключ потерян,
куда-то брошен сгоряча.
Но я открыть сумею двери
и без пропавшего ключа.

С ленивой грацией небрежной
кот заберётся на кровать.
И будут ходики неспешно
иное время отбивать.

Протянет руки мне навстречу
единственный мужчина мой.
Покой опустится на плечи.
Я наконец вернусь домой!

Не дождёшься, что б я до полуночи пялилась в книгу,
упиваясь твоими стихами, как горьким вином.
Мне бы лёгкий романчик с понятной несложной интригой —
и заснуть, как младенец, спокойным и радостным сном.

А творенья твои – буря, шторм, ураган – не приемлю.
Каждый образ замешан на боли и ею повит.
Ты вгрызаешься в мозг, словно бур в ошалевшую землю,
от прорыва эмоций имея законный профит.

Не дождёшься… не стану… Но руки движеньем невольным
раскрывают обложку, страниц уголки теребят…
Затоскует душа, строк надрывных омытая болью.
И опять не уснуть… Чёрт возьми, ненавижу тебя!

***

Я устала от слов, объяснений, пустых обещаний
Я устала смотреть в замутнённые ложью глаза.
Заблудилась любовь в тёмной чаще обид, умолчаний.
Нам друг другу давно уже нечего больше сказать.

Мы когда-то с тобой не могли надышаться друг другом.
Шли по жизни вдвоём, и рука замирала в руке.
А теперь вот бежим заколдованным призрачным кругом
и не можем его разорвать на прощальном витке.

Мы не в силах расстаться, и маяться нет больше мочи.
Ты не хочешь уйти, ну, а я отпустить не могу.
Нас связали надёжно те давние дивные ночи,
те слова, что писали на девственно чистом снегу.

Я устала от слов. Нет, не тех, что писали когда-то —
а сегодняшних, лишних, пустых, прикрывающих ложь.
И, конечно, сама, как всегда, я во всём виновата…

Ну, а ты, мой герой? Не поймёшь… Не простишь… Не уйдёшь…

Пробудись и разом оборви
долгое молчанье монологом,
о неутолимом и немногом
расскажи, и разум удиви
парадоксом путаной эпохи,
где дела и судьбы наши плохи,
но сердца доверены любви.

Для чего – я не даю ответа
только шелестит едва-едва
Троицы воздушная листва,
солнечными бликами одета,
в золотых небесных куполах
призывая щебетаньем птах
счастье наступающего лета.

Солнца переливчатый янтарь!
Это просто – поцелуй медовый!
Для кого – банально и не ново,
для меня – открытый календарь,
часослова чистая страница,
где любимый образ отразится,
только помоги мне, государь!

Сердца моего лихой наездник,
мая светозарное дитя!
Колокольным серебром летя,
как улыбка, брошенная бездне,
ты освобождаешь из глубин
кровь и пепел, уголь и рубин,
и ликуешь, вдохновенный вестник!

И тюльпанов ласковый огонь
отвечает, на ветру алея —
не ищи, где краше и милее,
только жди, любуйся и не тронь!
Только слушай – пробудилось лето,
и ложится яблоневым цветом
детство мира на твою ладонь!

Терпи и ни о чём не спрашивай,
пока не отворилась рана!
Не скажут ничего хорошего
пробел строки, просвет экрана,
и дело даже не в безумии
словесно-смысловых вериг,
а в том, что, как земля без семени,
безжизненны барханы книг…