Ирина Арсентьевна Коробейникова - Любви не названа цена…

Пишу и рву, в который раз листок.
Ох, как давно я не писала писем!
Ну, до чего же ты мне ненавистен!
Слова пульсируют и бьют в висок…

Какого лешего вернулся вновь,
Прокравшись под моё окно, средь ночи,
Порасцарапать бы тебе все очи,
За эту, левую твою, любовь!

Ты разозлил меня и насмешил
Просил прощенье, прячась за букетом.
Черёмуха, кипела белым цветом,
И соловей, звенел в ночной тиши…

И облаком окутал снова май…
Воспоминанья счастья и разлуки…
Как в одночасье, опустились руки,
Когда ты, уходя, сказал: « Прощай!»

Всё вспомнилось! Зачем мне эта боль?
Убить хотела, веником, заразу!
Чтоб не обидел никого, ни разу,
И мне не сыпал больше в рану соль.

…в кроватке маленькая дочь сопит,
Улыбка, на твою точь-в-точь похожа…
…она всё ищет папу средь прохожих
…и я, тебя простила, паразит…

Люблю, скучаю, не могу уснуть…
Вновь зачеркнула строчку… ты с причала
Иди домой, ведь знаю, что скучаешь…
Букет возьми, и паспорт не забудь.

…К губам приставив «птицу» из талины —
Афонька зиму злил, и в небеса,
В свистульки дул единственный мужчина,
И дырочки делил на голоса…

…Феклуша – маленькая, снопик будто,
На гору шла, проваливаясь в снег,
Звала весну, холодным, ранним утром
Неся в подоле важный оберег!
Ей мать изобразила жаворонка
Последний жмых пожертвовав весне,
Его несла трёхлетняя девчонка,
На гору, преодолевая снег!

И отпуская в небо хлеба крошки,
Склонив, коленки тощие свои,
Просила, к Богу обратив ладошки,
В село чтобы вернулись соловьи…
И чтобы в день рожденья – синий бантик
Ей подарили, и ещё «Драже»
И чтоб вернулся папка, или братик,
И мама чтоб не плакала уже…

***

Но только, как и много лет назад
Все горки заметает белым снегом,
А на щеке не прошена слеза…

Как в горнице от ребятишек тесно!
И все мечтают только о Весне!

…И вновь замесит бабка Фёкла тесто,
А дед резцы разложит на столе…

Знать, снова запоют на всю округу,
Афонины свистульки, зиму зля!
И жаворонков напечёт супруга.
И вновь проснётся Матушка-земля.

Как долго, я уже тебя люблю!
И кем я только не был, лишь бы – рядом!
Я всё сумею, хочешь, повторю
Твой силуэт изысканным нарядом?!

Или зажми карандашом в руке,
Забьются строчки, как кардиограмма…
А может, скрипкой, прислонюсь к щеке?
Рви струны мне, разучивая гаммы…

Могу быть стулом под тобой – присядь.
Тебе удобно? Отдохни родная…
Вот надо же так наглухо застрять
В слепой любви, всегда, тебя желая!

Я окно не занавешу.
Ты же – в горницу гляди.
Пусть колышет воздух вешний
Оторочку на груди.

Как обронит небо в речку
Месяц гнутый, молодой,
На высокое крылечко
Приходи, казак, за мной.

Бус стеклянных мне не надо,
Ни к чему они в ночи.
В перелесок, мимо сада,
На коне меня умчи.

И с тобой мы будем слушать
Перепёлку до утра.
Пусть над нами звёзды кружат
И сегодня, как вчера.

Если даже в косах мяту
Принесу, не угляжу,
О тебе, казак, девчатам
И мамане не скажу.

Хорошо-то как в полесье!
Только крепко б спал отец…
С казаком всю ночку вместе.
На Покров уж – под венец.

Месяц крыльями захлопал,
Покатившись в буерак.
Ты меня, по нашим тропам,
Отвези домой, казак.

На пике чувств держалась, как могла.
Ему дарила зори семицветья.
Легко впитала страсть. Она цвела!
Юдоль, как целое столетье.
Бродили чувства в тонкости души-
И сладость новизны, и обаянье.
Меня не замечал ты, не спешил.
А я ждала. Ждала любви сиянье!
Я упивалась сладким родником,

Текла во мне восторженность без края.
О миг прозренья! Словно молотком,
Боль застучала, мысли разрывая.
Отцвёл цветок, бутон не раскрывая.
И пламень не погас… И обжигает.

Он пах раскаленным металлом,
Грозою, и страстью опасной,
И билось удар за ударом
В груди сердце бешено-часто,

И не было сил отвернуться,
Уйти, не смотреть на сиянье,
В глазах где безумие бьется
Как пламя, сбивая дыханье.

Кружился вокруг мир, и ветер
Рвал платья прозрачные грани,
И не было силы на свете
Порвать эту связь между нами.