Татьяна Зырянова - Не о любви. О хрупкости мгновений… Поэзия

Майское
Ты опрокинешь в себя небо,
Глотнёшь лиловую грозу,
Холстом из рвущегося ветра
Утрёшь прозрачную росу
И распростёртыми столбами,
Свинчатками чужих дорог,
Разбрасывая свет горстями,
Шагнёшь за травяной порог.
Твой пенный след – в сирени душной
В задумчивом дворе весны.
Как разучиться тебя слушать
Лопатками худой спины?..
11.05.2018

Странен взгляд твой – песок с коньяком.
От того ль, от другого ль – пустынно.
Балюстрады пятнаются мхом,
Ржа на клавишах вяжется тиной.
Ты в серебряных нотах зеркал
Белым ониксом кутаешь плечи,
А в парадном кольце анфилад
Одиночество тянется в вечность,
Сумасшедшим галопом летит,
Побросав на душевную бедность
Заскорузлые медяки
Да украденный воздух из бездны.
Серым ветром натужно дышу.
Память дымом въедается в поры.
У меня нет скелетов в шкафу.
Круглосуточный там крематорий.
24.05.2018

Не о любви. О хрупкости мгновений.
О глупостях. Поступках. О дожде.
О переплётах струй и настроений.
О взглядах пасмурных. О сломанном зонте.
Не о любви. Надкушенном гранате,
О косточках, хрустевших, «Нет, не ешь!».
О доминантах и забытых страхах.
О тающих ветвях и о судьбе.
Не о любви. О чёртовых сомненьях.
Доверии, котах и рыжих днях.
О пальцах сомкнутых. О поцелуях редких.
О времени и о наивных снах.
Не о любви. О скупости душевной.
Лимонах сладких и густом вине.
Напрасном ожидании ответной…
Всё – не о ней, бессрочной. О тебе…
28.05.2018

Лакейское, дворняжное подворье
Наждачной пылью выгрызет гранит.
В брюссельском кружеве – щипцов калёных свора.
Кто сумасшедший более, чем мы?
А на пергаменте лица – черты и резы,
И взгляд воткнулся остриём в Неву.
День – вытертый, обшарпанный, облезлый —
По-стариковски пожуёт губу.
Обшлаг, что с белой выпушкой, истёрся.
Мундир походный в дырах, в бахроме.
Чей узкий, недоступный ласке профиль
Чеканится в черёмуховом сне?
Багровым сургучом крошится Стрелка.
Замёрзли веки в зябкости воды,
А в пледах клетчатых, как в брошенных конвертах,
Нечитанные письма красоты.
29.05.2018

Мне нужно ехать. Берег океана.
Горбатые парижские мосты.
Развалины, увитые лианой.
На черепице мокрые коты.
Извилистые улочки пустынны.
В свечах медовых прячется каштан.
От задубевшей в зное парусины —
Мускат, лаванда, кофе и тимьян.
Бежать, бежать из сумеречной зоны,
От хищных зим, где в душах – ледостав.
От стуж сердечных ломкие ладони —
В купель беспамятную южных трав.
30.05.2018

Я наливаю тишину
В жемчужную чешуйку моря.
Свою судьбу, свою борьбу
Завью в ольховый дым покоя.
На досках белых облаков
Ломтями неба бесконечность.
Покусывает угольком
Мне пар смородиновый плечи.
В безмолвии спокойных рук
За каплей капля шьётся дрёма,
И опрокинутый испуг
Рассыпан бисером у горла.
30.05.2018

Ты – рыжая детскость,
Мой царственный клоун,
Ты всё совершающий друг:
К запястьям класть петли,
Служить камертоном
И с лёгкостью прясть из подпруг…
Мы все безнадёжны,
Мы все норовисты,
Мы все тут вприглядку живём.
Пусть травят безбожно,
Пусть сплетни остисты,
Пусть кружит вокруг вороньё,
Ты знай: в хвост и в гриву
Гоняют лишь сильных,
И кровь твоя многих вкусней.
Но знай ещё: вилы
В открытую спину
Тебе не воткнут из дверей.
Неистовы краски —
Прозрачные пальцы
Кладут в моей жизни мазки.
И глохнут подсказки
От масок из грязи.
Ты – рыжее чудо. Живи.
31.05.2018

Порывай. Безрассудно и с треском.
Лён гнилой у моих парусов.
Осенила угрюмая дерзость:
Этот мир меня выжег в песок.
Ковырять обожжённую глину?
Что внутри не обуглилось? Что?
Окунали в клею общих «истин»,
Отучали смотреть – «это зло».
Закаляли мне шкуру, стегая:
«Уж пора бы тебе повзрослеть».
И, израненная, нагая,
Я поставлена в правила-печь.
Потому и кривится ухмылка,
И до судорог губы немы.
И срывается голос – улика
Преступлений без давности. Жмых,
Отработанный, брошенный в поле.
Цельность, силу – душить. «Красоту
В каждом звуке тебе? Да доколе?
Отправляйся-ка к нам, в пустоту».
Ковырять ли болванку-отливку?
Вынуть искру, раздуть, распалить?
Всё ерошится шерсть на загривке,
Всё себя я учу говорить.
01.06.2018

Доверься, доверься кому-нибудь, ну же!
Раскройся, нельзя же всегда в полутьме!
Пусть белые тени покинутой дружбы
Грунтуют основу на новом холсте.
Ты ловишь движение воздуха кистью,
Но пальцы отдёрнешь – грубит полотно.
Да знай же, что можешь тончайшим батистом
Касаться хоть скул, хоть нахмуренных лбов.
Последние почки упруго набухли.
Проклюнутся ли? И каков будет цвет?
Сдирай с себя страх – запылённую рухлядь,
Попробуй босая бежать по воде.
02.06.2018

Осторожно ступаю в мелодию сотканных тактов:
Не задеть нервных струн, не сломать золотые колки.
И волна за волной обожжённые веки прохлада
Утешает, уносит в дрожащее марево сны.
Благородство и подвиги, смех залихватский, беспечный,
И флотилии, замки, и шпаги, и вечное «Вы»,
И осмысленность жизни в мелодии той бесконечной —
«Ваша светлость…», «Сударыня…» Сняли перчатки игры.
Жёсткий взгляд полоснул, отвернулась, и плечи прямые,
Только кудри сосновой смолы в тихом солнце горят.
Я зажмурюсь до звона в ушах, но вихрастые иглы —
От лопаток до сердца, не выдернешь: плотно сидят.
03.06.2018

Город прячет людей, заливая дождями колодцы,
Вырывая деревья с корнями у старых ворот.
Перламутровый плёс над окраиной в небе зажжётся,
Только я, безъязыкий, стою у нахмуренных вод.
Только я под гнетущим стеклом и потёртым бетоном
Всё пытаюсь прорвать над собой купола маяты,
Мелких ссор, душных пробок и алчущих драки и злобы,
И играющей в исповедь по воскресеньям толпы.
Всё сильнее плечами толкаются тучи, всё жёстче.
И уже понеслась дикой пеной по улицам брань.
На ладони моей умещается город-погонщик.
Город-вор. Город сорванных встреч. Город прячет тебя.
03.06.2018