Александр Идоленков - Стихи

Я писал с возмущением рьяным
О бродягах, «героях-ворах».
Я был в ясном рассудке, не пьяным,
Бил в набат о преступных делах.
У хапуг нет ни чести, ни совести,
И чем круче преступный налет,
Тем сильнее разносятся новости,
Будоража тем самым народ.
А теперь я пишу продолжение:
Я подавлен поступком внучка.
Вот откуда взялось разложение
У простого на вид паренька?
Нет предела того возмущения,
Плюнул в душу мою с кондачка.
Я к нему относился с доверием
И любил как родного сынка.
Прикрываясь своим лицемерием,
Он заботился и помогал.
Залез в душу своим обхождением,
В результате плачевный финал.
Он приехал с супругой и дочерью
На недельку на юг погостить,
И, увидев в квартире раздрай:
«Задыхаюсь от пыли в квартире,
Не жилье здесь, а просто сарай.
Грязно, пыльно, боюсь заразиться,
Вещи в сумки скорей собирай!»
Так закончились наши сношения,
А ведь я их об этом заранее
Предварял, что здоровье не то
И приемы устроить, как ранее,
Мы не можем никак, ни за что…

Мне в жизни повезло наполовину.
По ней прошлась как горная лавина,
Переломав мой род на мелкие дрова.
Остался старшим я и младшая сестра.
Кого винить в таком слепом раскладе?
Война, нужда, голодные года…
Нет, не судьба – гораздо пострашней.
Москва всему виной – за каменной стеной,
Где судьбы наши мелют на дрова!

Лирика, эх… лирика.
Я увидел ее глаза
Голубые, как блюдца озер!
Эта девушка будет моя,
Потому что я ею сражен!
Те слова, что пишу я сейчас,
Неспособны в себя все вобрать
И бледны, и волненья в них нет,
Это вроде увядший букет.
Я готов все отдать не жалея
И ползти за тобой на коленях,
Но такие, как я, не в почете,
Лишь успехи на вашей работе!
И способность ее содержать
Привлечет к тебе ее взгляд.
Ну и что остается мне делать,
Что прикажете предпринимать?
Снять штаны и по улицам бегать,
Чтоб достоинства показать?!

Тарашус, мой сосед по даче,
Мне грустную историю поведал,
Он сам литовец, но не ведал,
Что в клане могут быть и неудачи.
Жена его – татарка из Казани,
Как правило, все дети как один,
Записаны все русскими, вот блин!
Любовь замесит, между прочим,
Не то, что надо и не надо, и судить
Мы не приучены, за нас все решено.
А так давно, с рожденья СССР!
Но в этом нет беды непоправимой —
Сосед живет с женой любимой.
А внуки как грибы растут его
И, подрастая, требуют свое.
Вот Саулис – прибалт чистейший,
Ячменные брылы и взгляд надменный.
В его кишках любовь к России полыхает,
Там смесь татарская с литовскою горит.
Ведь это вам о чем-то говорит?
Нашел невесту и в момент влюбился,
Потом, естественно, женился.
Но времена нынче другие,
Бесплатно уж квартиры не дают.
Они по ценам будто золотые.
И в ипотеку требуют вступить.
– Сосед, поведай, в чем беда?
Твоя преамбула не коротка.
– Пойми, соседушка, мне жаль дитя.
Насмотревшись на глупые муки,
Мы ему, как любимому внуку,
Отрывая от пенсии крохи,
Сбережения все до копейки
Добровольно вручили, пройдохе.
А супруга его ликовала:
«Как очистили ловко глупцов!»
Полтора миллиона украла
Одним махом – немалый улов!
Сил уж нет, и здоровье не то,
И надеяться больше им не на что.
Старики оказались в ловушке.
Не хватает им средств на житье:
Поднимаются цены корзины,
Дорожает платеж в ЖКО,
Тает пенсия их минимальная.
А лекарства купить нелегко,
Цены на них колоссальные!
Слава богу, что жизнь на закате.
Позабыто давно старичье.
Уважения нет и внимания —
Вот за это обида вдвойне!
А внучата в Москве, на Арбате,
На прогулке, им не до того!

Какой-то животный страх
У русского человека.
Возможно, у всех в умах
Выработался он за века.
Боязнь, то-ли бога, или царька
На генетическом уровне.
Страх управлял процессом
Жестокой борьбы, эволюции
И завершился эксцессом
Безжалостной революции.

Не могу за полчаса
Охватить все чудеса.
Их на свете много есть,
Так что все не перечесть.
Вот, к примеру, колкий еж,
Он к лисице в норку вхож.
Правда, ходит он туда,
Когда отсутствует лиса.
Скучно бедному ежу
Одному гулять в лесу.
А лисята у лисы
Сидят в норке взаперти.
Еж и ходит развлекаться —
Кувыркаться и бодаться,
Учит еж их понимать,
Что колюч он. Донимать
Не положено его,
Можно лапки повредить,
И не враг он им, а друг,
Дружбу нужно сохранить!

В мире есть другое чудо,
Это чудо из чудес —
Море вдруг по волшебству
Выбросит на брег волну,
Распадется на песке,
И останется на нем
Куча мусора в траве.
Среди трав и ламинарий
Неизвестное число
С телом нежным и съедобным
Рыбок, устриц и раков,
Кто поможет им в беде?
Брошен там же на песок
Золотистый гребешок!
И жемчужница большая,
И медуза ледяная,
Крабов дюжина живых,
Ламинарий длинных узких,
Куча пластика, пакетов,
И бутылок, и салфеток,
И оборванные сети.
Все, что есть на белом свете,
Можно будет отыскать,
Только некому убрать.
Но любимая Земля
Не совсем захламлена.
Еще есть в мире места,
Где разумного нога
Не ступала там пока!

А недавно встретил я
Вполне мудреного кота!
Он сидел уже полдня,
Терпеливо ждал меня.
Про собак и про котов
Много писано стихов.
Разумеется, не диво,
Что кот ходит тот лениво.
Я знаю про кота на дубе,
Приятели мы с тем котом.
Сам Пушкин писывал о том,
Как пела кошечка потом!
Дельце состряпано давно,
Но пролежало под сукном!
Помню, тот мудреный кот
По цепи вокруг идет,
Никого не признает.
Все оттого,
Что люди черствы.
Он возмущается о том,
Кто на экскурсии там был,
Никто кота не отпустил!
Свободу бедному коту!
Зов я немедля оглашу!
Стареет кот, уж много лет
Сидит, а цепь сам не порвет.

У Мцыри тоже есть подвох.
В горах Кавказа кот живет,
Он, правда, дикий леопард.
Сырую кость он там грызет.
Сварить ее никто не хочет
Неужто, кто в горах живёт
Сам этой правды не поймёт…

Лукавить незачем, мой кот
Свободно во дворе живет.
Намедни шел я с магазина,
Сел на скамейку отдохнуть.
Подкрался по траве котяра,
Уставился, в глаза глядит.
Пожалел я бродягу,
Дал сосиску одну,
Он потерся о брюки,
Выгнув спину свою.
Когда время настало,
Я домой уходил,
Кот уже облизался
И меня проводил.
Я живу на высотке,
На седьмом этаже,
И представьте, ребята:
Я на кухне колдую,
Глядь – за рамой, на скате,
Без опоры, спроста,
Распластавшись удобно,
Я увидел кота!
Сердце каменным стало,
Как туда он попал?
Высота ведь не мала,
Не дай бог бы упал!
А он смотрит с упреком,
Мол, живешь ты как бай,
Про меньших своих братьев
Иногда вспоминай!
Я открыл ему раму,
Он зашел не спеша,
Ознакомился бегло
И мяукнул слегка.
Я стоял под гипнозом,
Что мне делать, не знал.
Мне в хозяйстве не надо
Ни котов, ни собак!
Памятуя приличье,
Я его накормил
И, погладив по спинке,
В коридор проводил.
Кот меня навещает
Ежедневно в обед.
Не скажу, объедает,
Но бюджет сокращает
Мой обжора сосед!
От себя отрываю,
Чтоб его накормить.
Польза есть, я худею,
И, как приз, молодею!