Александр Полуполтинных - Стихи

Сидит конвой в конвойке тесной,
Четвёртый час ждёт приговор.
Вот Яков Палыч, всем известный,
Такой заводит разговор:
«Ну, что притихли, лоботрясы,
Давай поточим, что ли, лясы?
Уже давно для вас припас
Я занимательный рассказ.
Я расскажу вам по секрету
Армейской службы эпизод,
Как вспомню, прошибает пот…
Тогда поездил я по свету,
Видал и Гоби, и Кабул…
Да, что там, горюшка хлебнул!

И кто ж служил со мною вместе?
Ведь и взаправду, тесен мир!
Он всем вам хорошо известен —
Наш славный ротный командир!
Тогда ребята молодые,
Гвардейской роты рядовые,
Отъехав от родимых хат,
Мы взяли в руки автомат.
У нас с ним рядом были койки.
Подъём-отбой, отбой-подъём,
Всегда мы вместе с ним вдвоём.
Все тяготы сносил он стойко,
Я помогал ему чем мог,
Последний не жалел кусок.

Поесть он был силён, однако!
В наряде кухонном с утра,
Глядишь, а он уже у бака,
Пока не видят повара.
А было раз, проголодавшись,
На продуктовый склад пробравшись,
Такой затеяли с ним пир,
Что полковой наш командир,
Узнав про то от замполита,
Команду краткую изрёк:
«Впредь выдавать тройной паёк
Обоим этим паразитам!»
Счастливый час для нас настал,
Он поправляться даже стал.

Но вот однажды на ученья
Погнали полк наш боевой.
Похуже адовых мученья
Там начались. О Боже мой!
Пускай там крутишься, как белка,
То маршбросок, то перестрелка,
Но как бы ни сражалась рать,
Всегда ей хочется пожрать.
Что выдали на трое суток —
Он слопал за один присест.
Сидит весь день не пьёт, не ест
Уж тут, ребята, не до шуток.
И нет бы мне ему помочь,
Да часовым я был в ту ночь.

Под утро я пришёл в палатку,
И будто обух по башке:
Мой друг в ночной тиши украдкой
В моём копается мешке!
Вот тут не выдержали нервы,
Схватил я, что попалось первым —
Лопату! – и от злости бел
По голове его огрел…»
Тут Яков Палыч потянулся,
Засунул сигаретку в рот
И, вспоминая случай тот,
Самодовольно улыбнулся:
«С тех пор, заметьте, он порой
Так нервно водит головой.»

Тут прибежала секретарша
С благою вестью: «Приговор!»
«Спасибо, милая Наташа.»
«А ну, вставай, злосчастный вор!»
Уже и чёрные браслеты
Потуже на руки надеты,
И на второй этаж его
Погнали десять одного.
Проснулся Пироговский Саша,
Пошёл машину подгонять,
Ругается: «Ах, нет, ты глядь!
Там, в гараже, собрались наши.
В который раз така херня:
Опять все выпьют без меня!..»

По Летнему саду гуляю один,
И гложет меня грусть-кручина.
Средь статуй Венер, Афродит и Афин
Хочу отыскать я Ирину.

Мне явится Муза, под сенью её
Взыграет волшебная лира,
Ведь только она вдохновенье моё —
Богиня покоя и мира.

Увы, понапрасну ищу битый час.
Уж Музе моей не явиться.
Не трогают чувств и не радуют глаз
Холодные белые лица.

В пальто шикарном,
С холёным личиком,
Сидит напротив
Меня москвичка.

Под лак причёска,
Рот напомажен,
Сидит не взглянет
Ни разу даже.

Кругла коленка,
Нога в капроне…
А едем – ишь ты! —
В одном вагоне.

Брильянт в колечке,
В серёжке – тоже…
А я читинец
В китайской «коже».

У них тут роскошь,
Сплошное барство.
У нас что? Холод?
Тоска да пьянство?..

Вот так от «Курской»
И до «Таганской»
Я думал думу
О жизни гадской.

Вбегают на арену ассистенты,
Аквариум наполнили водой…
А через миг гремят аплодисменты —
В аквариуме гусь сидит живой!

Сказал Олег, опомнившись едва:
– Он у неё из рукава!

А фокусница продолжала чудо,
Сомнения рассеивая в пух.
Гуся засунули в какую-то посуду,
А вылетел – не верите? – петух!

Сказал Олег: – Идея не нова,
Он у неё из рукава!

А представленье дальше продолжалось,
И ассистентки были хороши.
А публика, довольная, смеялась,
До слёз смеялась, просто от души.

Ну, а Олег твердил свои слова:
– Всё у неё из рукава!

Пусть годы уносятся в вечность,
Но бережно память хранит
Твой белый наряд подвенечный,
Твой сказочно-царственный вид.

Как лики светлы на иконах!
Как радостно сердце стучит,
И голос отца Симеона
Так ангельски чисто звучит.

Безмолвно, с венчальной свечою,
Лучом золотым залита,
Стояла ты рядом со мною —
Невеста! Сама Красота!

О, сказка! Ты сделалась былью!
Теперь ты навечно со мной!
Казалось, что белые крылья
Росли у тебя за спиной.

Как лодка возвращается к причалу,
Как лайнер – на родной аэродром…
Любимая, давай начнём сначала!
И пусть согреет память нас теплом!

Тот поцелуй…
Ну, как его забыть?
Тот, самый сладкий, как роса на маке.
Мы можем,
Можем!
Всё вернуть и жить!
Пусть веры свет нам путь пробьёт во мраке!

Смогу я сделать всё, что ты захочешь,
И пусть в сердцах воспламениться вновь
Та чистая, как ключ лесной, любовь,
И пусть нам снова дарят праздник дни и ночи!

Не уходи!
Не брошу, не предам!
Моей любви ни вытравить, ни выжечь.
Я всё тебе,
я жизнь свою отдам!
Мне б только до утра, родная, выжить…

Весна в душе моей, весна!
И это посреди зимы-то,
Когда снегами все укрыто!
Тобою мне она дана.
Одну тебя боготворю,
Родная, Свет мой и спасенье!
И в этот день, в твой день рожденья,
Я повторю тебе: люблю!

Пусть зовут меня вечным студентом,
И, как дым, мои тают года,
Не расстанусь с университетом
Никогда, никогда, никогда!

Я уже в этих стенах, как дома,
Мне приятен учения свет.
Как ещё далеко до диплома,
Значит жизнь не кончается, нет!

Вновь сюда я забрёл почему-то
И к прилавку иду осторожно.
«Можно, девушка, вас на минутку?»
И услышал негромкое: «Можно».

«Как зовут вас?» – спросил я несмело,
По глазам её мысли читая,
Улыбнувшись, меня оглядела,
И сказала приветливо: «Тая».

Ах, какое прекрасное имя,
Что-то в нём от весенней погоды!
А за окнами снег и иней,
И витрины в морозных разводах.