Я - в теле времени. 142857369

вот фото
вот советские битлы
в провинции в столице в поднебесье
запомнились и мне в моём предместье
ещё том-сойеры и ни добры ни злы

но уже стайка со свинчатками в кармане
уже умеют различить своих-чужих
и каждый должен быть перед чужими лих
иначе быть своим он перестанет
а мне чужие или все или никто
как это вышло так
мне похеру ребята
Земля – танцующий по Солнцем конь в пальто
я точно буду вечно жить когда-то

Когда посмеешь в самом деле,
То смерти не найдёшь в пределе.

С тем, кто сумел взять да посметь,
Пребудет рядом вечно смерть,

Советчик, друг и вечный спутник,
Такой же, как и ты, покутник.

Я забираю у моря
Гребень волны домой
В спальню
На кухню
На стенку
Пусть будет
Мне здесь нужней
Времени нет совсем

Не продается тигр.
Мерцанье глаз его – смолы сосновой китч
Имеет ход на рынке.
Так мертвецы торгуют мёртвым,
Им жить – не нужно.
Пересыпают прах, и ветер
Его сдувает
Бессмысленно с бессмысленных ладоней.
Они бы звали его дыханьем божьим,
Когда бы могли промолвить слово.
Но череп пуст.
Он может только лязгать
Зубами на ветру небес пустынных

какая муть, какая муть! —
и никого не обмануть…
проходит жизнь как ветерок,
один обман – какой в нём прок?
но вдох, и пульс, и чувство тела
мне не давали жить без дела.
какая разница к чертям,
когда живёшь со свистом сам.
придумка чья-то или нет —
фигасе! – звёзды на просвет,
наощупь – тел тепло, на слух —
дрожь мира шопотом и вслух.

Кукушка-кукушка, кому ты нужна,
Тебя – ни яйца, ни птенца – не ждут.
Кукуешь – кукуй, как-будто должна,
Любому нон-стопно кукуй.
Любуется звуком сотен куку,
Стоит и с улыбкой молчит,
Забыв про две тысячи лет своих скук,
Старенький Вечный Жид.
Блаженна улыбка высохших уст —
В них поцелуй любви,
В памяти глаз горящий куст,
А вовсе не: «Ну, иди..»
Вечная жизнь – это Божий дар
А не посылка к чертям.
На вдохе сила в лёгких пожар.
Вечная жизнь – здесь и там.
Здесь – это тоже там.

Голос слабенький сегодня
Еле пробивается
Пробивается сквозь шум
Пробивает тишину
В битве самого с собой
Голос слабенький, а мой

Билеты проданы и в Зурбаган и в Лисс
В прямую вырождается кривая
И асимптота вертикально вниз
Как траектория отброшенного камня

Тот долгий странный опыт
Далёкий не земной
Легко было прохлопать
Решив, что он не свой
.
Ложился мимо знанья
Как мимо колеи
И в памяти моргали
Неясно полыньи
.
Мир расплывался снами
Что сквозь родной уют
Играют нежно с нами
То тают то снуют
.
А иногда проснуться
И плаваешь во сне
В развилке перепутья
В мира полынье
.
Не холодно не жарко
В синеве меж звёзд
В мире где однажды
Быть так просто

Очень сильно жизнь сложна —
Не понятно ни рожна.

Скажет нам любой прохвост:
«Мир на самом деле прост!»

Из века в век перетекая
Волнуется вода святая.

Несёт волна не знай чего
Раствором сердца своего.

Ныряй в себя в свой самый низ,
Ты не утонешь, не боись.

Там тишина, там всё одно —
Хлеб и причастия вино.

Не надо есть, не надо пить,
А можно просто просто жить,

Оттуда внешний мир судьбе
Чёрт знает что чёрт знает где.

И друг исчезнувший – всё друг.
И сердце не внутри – вокруг.

В стихе свободном нет размера.
Он безграничен как судьба.
И незначительна потеря
Дождинки ливню из ведра
Небес, семи ли миллиона,
Сейчас или во время оно.

Здесь сказка счастья родина печали,
Отдав концы не прекращаешь чалить,
Отчаявшись отчалить смотришь вдаль
И вглубь, сие? – сие печаль
Однажды наступившего начала,
И должен быть конец, но нет его.
Уходят все вокруг аббата,
Но вечен текст и магия Прево,
И сколько бы его Манон Леско
Любовнику отчаянья не слала,
Сердечной страсти радости печаль
Пережигает окончанья даты,
И бесконечно бьёт фонтана сила —
Начало видно, капле – нет конца,
Для капли – океан могила,
Капля
Вечна,
Для капли нет лица,
Нет «я»..
И в бесконечность чалит сила.

Гори и тлей
И околей
Хоть так хоть эдак
Орёл и свин
Конец один
Здесь напоследок

Стрелец ли Рак
Тебе хоть как
Откинуть ласты
А всё равно
Пусть и говно
Ты пой Акафист

Звук вознеси
До небеси
И прах и глина
И миг и тлен
Всех перемен
Куда-то мимо

Издай в себе
В своей судьбе
Хоть вгром хоть дольче
Наедине
Днём и во сне
Звучи и молча

Тадам там-там
И может быть
И после тризны
Дрожь и волна
Не даст застыть
Открытой жизни

Чтоб не сойти тогда с ума,
Я стал балбесом.
Какое счастье иногда —
Несом, невесом.

Не страшно – пропасть впереди
И крокодил со львом,
Иди, дурак, дуди-трынди
О самом о своём.

А если что, легко взлети,
А впрочем, всё равно
Второго шага не найти
Здесь – первый, надо рвом.

Всё-всё – сейчас, где сзади лев,
А снизу крокодил,
И песенка твоя – припев
Судьбы последних сил.

И снова шаг, и снова ров,
И снова танк в полёт,
И снова никаких основ.
И не стрелявший тот.