Светлана Сорокина - Несущая весть

Жизнь, – как вихрь. В ночи – комета.
Всплеск души и крик впотьмах.
Ярко синяя планета, —
Звук в затерянных мирах.

Одинокая средь равных,
Вспыхнешь ярко или нет,
Средь дорог неясных, тайных,
Пронесешь свой жаркий свет.

Что делала я по утру?
Болтала с кенгуру.
Кормила ангелов с руки,
Плела венки.

Что делала в разгаре дня?
Я вышла из Огня.
Кудесник он моей поры —
Большой жары!

Что делаю по вечерам?
О, Меломан!
Я тайны поверяю Вам,
Но не обман.

Мой светлый рыцарь из-за снежных гор —
Клинок холодный и небесный взор.
Дорогой длинной ты пришел ко мне, —
Вновь спутана грива на белом коне.

Блеск лат тяжелых, холодный звон…
Оставь за дверью. Зайди в мой дом.
Воды родниковой испей до дна.
Поверь, – я так долго была одна.

Губами прильни, – и скроется ночь.
Столетья, как тени несутся прочь.
И невозможное, – как дань,
Когда простерта неба длань!

Нас ждет с тобою Млечный Путь.
И меч свой, рыцарь, не забудь.
Пройдут века, и может быть,
Ты остановишься на миг.

Тогда прильни к моим губам,
Поверь, тебя уж, – не отдам,
Мой светлый рыцарь, из-за снежных гор —
Клинок холодный и небесный взор.

Рыцарь и дама, —
Роза и кровь.
Чаша обмана
Выпита вновь.

Песни, турниры —
Смерть и любовь.
Слава, кумиры —
Черви и вонь.

Смех и молитвы,
Яд и вино —
Грубость палитры, —
Нож под ребро.

Вши и гитара.
Те же слова.
Та же отрава —
Песнь до утра.

Время рыжим всадником,
Время белым всадником,
Время черным всадником
Мимо пролетает.

В моем старом садике,
В моем юном садике,
В моем вечном садике
Вишня расцветает.

Лики, блики, звуки, свет…
Где, когда, кто даст ответ
Тайне мига, тайне слов —
Предрекающих послов
Взгляда, смеха, вздоха, бурь?
Ты ответь и карауль
Миг неясный, миг души…
Так замри! И не дыши.

Вздохнет душа о камельке,
Тепле, камине, незабудках,..
А дух: «Не вздумай! – скажет мне, —
Работай, созидай в минутках.
Трудись в молитве день деньской.
Воздай заслуженное предкам,
И восхвали свой путь земной, —
С закатом плод получишь с ветки».

Бровь, как стрела изломалась.
Падает с неба заря.
Я вдруг в кругу оказалась.
Где же моя стезя?

Ставни, скорей распахнитесь!
В окна – Вселенная вся
Ломится, к ней прикоснитесь,
Если у Вас есть душа.

Белая лошадь на вздыбе
Звезды жует, как цветы.
Истина – жемчуг в рыбе.
Рыбу съели коты.

Песнь вознеслась к небу.
Стрелы из сердца – вон!
Белая лошадь вербу
Грызет под моим окном.

Льется дождем вселенским
Наша большая тоска.
Мы ли в кругу вознесенском
Или за кругом пока?

Руки взметнулись в порыве.
Черная тень подошла.
Где же твоя молитва,
Где же твоя душа?

Ветер колышит пламя.
Видишь, еще свеча?
Вечность придет за нами,
Шаль ведь – с ее плеча.

Муфта упала. – Откуда? Постой,
Век двадцать первый за этой чертой!
Взгляд серебристый, прерывистый звон,
Как ускользающий, пагубный сон.
В знак доказательства – царственный тон.
Не перевернутым княжеский трон
Я застаю под тяжестью тонн…

Но эта муфта, пуха нежней, —
Есть ли реальнее миг и верней?

Ожидание – бесконечность,
беспредельность немой тоски.
Умирание. Сердца тленность,
бесцветные кисти мазки.
Неизвестность всего страшнее —
непроглядной стоит стеной.
И на душу камень холодный
кладет недвижимой рукой.

Ночь цикад нависла
над сердцами,
Людскими думами,
людскими снами.
Теплом и леностью
объяла город
Как купол цирка,
но без подпорок.

Летит стремительно
канатоходец
Звезде навстречу,
в ночь-колодец.
Тепло и душно в нем,
но слышна музыка,
Зовущий, с неба глас,
коснется узника.

Браслеты скинуты,
и мысль раскована.
Душа засветится, —
судьба дарована.
Цветами синими
ночь распускается,
В глазах земных озер
свет отражается.

И эхо дальнее
звезды коснется той.
Слова заветные
мне принесет прибой.
А в них – узоры пены,
и пение Сирены,
Пронзительный стон чаек —
прибрежных попрошаек,
И запах моря, рыбы,
лаванды, волны-глыбы…
Их принесет прибой,
а с ними и покой.

И снова звон цикад,
браслеты на руках.
А волны далеко,
лишь мысли в облаках.

Всепокоряющая слабость,
всепроникающая грусть…
Стихи «о светлом и любимом»
давно я знаю наизусть.
Давно изучены все гаммы,
отложен в сторону букварь,
Всеприходящие познанья
добра и зла – вот наш алтарь.

Всеопьяняющая близость
невинной почки – дань весне.
Благоухающее древо —
наилучший памятник судьбе.
Всепроходящие мотивы
наивных слов и торжества,