Array Коллектив авторов - Цветок эмигранта. Роза ветров. Антология

Зато идеальный Хозяин не позволит себе, чтобы присутствующие за его хлебосольным столом испытали хотя бы крошечную йоту этого самого глубокого, пронизывающего и неприятного чувства на земле – чувства страха, – и потому, если бы нам случилось утонуть, и первый ужас прошел, и восстановилось бы в нас новое, необъятное, великое и, конечно, не знающее страха посмертное сознание, то это, пожалуй, по праву можно было бы сравнить с музыкой Баха.

Любой Гость приходит – и должен уйти, а Хозяин остается, и вот эта неизбежность предстоящего ухода – она же, кстати, вместе и сердцевина будущего! – вселяет в нас непобедимое беспокойство, – да, прошлое и будущее кажутся нам двумя гигантскими чашами, в одной из которых плещется жизнь бывшая и как бы навсегда в себе завершившаяся, а в другой находится жизнь грядущая и как бы до конца не способная – по душевному ощущению! – завершиться, любопытная вещь! хотя будущее, любое будущее рано или поздно станет сначала настоящим, а затем прошедшим, то есть тоже обратится почти что в чистое бытие, а значит нам следовало бы относиться к нему с доверием и видеть в нем источник того «вечного покоя», каким оно когда-нибудь сделается, мы испытываем по отношению к будущему совершенно иные чувства и побороть их не в состоянии: будущее всегда и неизменно вызывает в нас смутную, тонкую, не до конца осознанную тревогу – иногда просветленную по тональности, иногда окрашенную беспричинным пессимизмом, мрачными предчувствиями и субтильной скорбью, – и был на земле один-единственный человек, который, можно сказать, адекватно, то есть вполне конкретно и одновременно вполне метафизически выразил эту тревогу будущего в искусстве, – Моцарт! это воплощение загадочного Гостя жизни.

Как явился в мир, точно по странной аналогии, тоже один-единственный человек, выразивший в своем творчестве противоположность жизни – чистое бытие как субстанцию не только минувшего как такового, но и всего того, что им в данный момент пока еще не является, но когда-нибудь неизбежно будет – важнейший нюанс! – со всем его вытекающим отсюда всепоглощающим и всепобеждающим гармоническим покоем, непостижимой умиротворенностью при задействовании всех драматических и даже трагических поворотов как на душевном, так и на космическом уровнях, со всей его мужественной и глубоко духовной интимностью, где, кажется, нет ничего кроме непрестанного духовного развития в чистом виде, однако парадоксальным образом отсутствует единственный субъект духовного развития, то есть человеческое «Я», И.-С.Бах! – это воплощение столь же загадочного Хозяина бытия.

Гость-Моцарт на языке музыки говорит нам о самом главном в нашем самом повседневном: будущее не только вызывает в нас безотчетную тревогу, субтильное волнение и необъяснимое беспокойство, но ко всем этим чувствам примешивается еще что-то глубоко нечистое – разумеется, в метафизическом смысле! – и к тому же абсолютно неустранимое, что-то бередящее и смущающее душу, что-то такое, что, как несмешивающаяся ни с чем гомеопатическая субстанция, неспособно ни при каких условиях обеспечить нам душевный покой и дать полное нравственное умиротворение, – вот катарсиса-то, как любили говорить древние, нет и в помине в восприятии будущего, – Моцарт-Гость!

Но ведь и Хозяин-Бах тоже говорит нам о главном в повседневном, и тоже на языке музыки: да, мы думаем – как многое изменится в мире через десять-двадцатьтридцать лет, но нас уже при этом не будет, и это вселяет в нас тонкую горечь и некоторое непобедимое сожаление. Между тем столетия, тысячелетия, эоны минули, и нас в них не было, а если мы и были, то впечатление осталось такое, точно нас не было, – однако тем поразительней в том и другом случаях ощущение именно катартического покоя и некоего просветленного – то есть личного, но без эгоистической ноты – внимания к событиям минувшего, словно речь идет о близких персонажах хорошо знакомого романа, которыми интересуется новый, только что появившийся на сцене персонаж – мы сами, – Бах-хозяин!

Причем Бытие и Бах – это ни в коем случае не прошлое как таковое, а скорее настоящее и будущее, которым суждено рано или поздно сделаться прошлым и приять в себя его умиротворенную и всепримиряющую субстанцию, как по аналогии Жизнь и Моцарт – это тоже не только настоящее и будущее, но и прошлое, в чреве которого дремлют беспокойство и томление, тоска и тревога, ожидание и скорбь, иными словами, прошлое, беременное будущим, – короче говоря, Хозяин и Гость удивительным образом дополняют друг друга, и кто знает, быть может эти две столь же повседневные, сколь и бытийственные роли и есть самые главные в репертуаре Мирового Театра.

Родился в ноябре 1963 года в Киеве. Самые яркие воспоминания детства – годы, проведенные с родителями в Алжире, отец преподавал в военном училище. Африка, муэдзины по утрам, французский язык и арабские сверстники. Потом институт (Одесский Электротехнический Институт связи им.А.С.Попова) в Одессе. Далее работа в Киеве, стажировки в Питере и – Советская Армия. Лейтенант Новиков служил в белоцерковском гарнизоне. Первое стихотворение было написано 29 сентября 2011 года. Стихи публиковались в журнале «Крещатик».