Евгений Вермут - Брошенная спичка. Ироническая философия в стихах

Утоплю я ее желания.
Я ведь прав, я всегда это чувствовал.
Пусть лелеет свои страдания —
В этом женское все искусство.

С каждым граммом приливы радости,
Пью за ветер, за май, за друзей.
Ты, жена, не вещай мне гадости,
Что влекут за собою люлей.

Вот налью себе спирту крепкого
И водой разбавлять не буду.
Я избавлюсь от черта цепкого,
Но сначала побью посуду.

Во дворе летает листик,
Всем опасностям открыт.
– Это знак, – так скажет мистик,
– Все лежат, а он парит.

Осень близится к финалу,
Все собратья на земле,
Лишь ему чего-то мало,
Потому и на крыле.

Нет другой альтернативы,
Только он и неба гладь.
Улетел от коллектива,
Оторвался, так сказать.

Я такой же на планете —
Не пришелся ко двору.
И меня гоняет ветер
И в морозы, и в жару.

Погоняет деловито
Ветер-абстракционист
Старый, желтый, неумытый
Отставной кленовый лист.

Налетается на воле,
Обессилит, упадет.
И меня такая доля
Тоже где-то скоро ждет…

«Поздняя осень. Грачи улетели,
Лес обнажился, поля опустели…»

Будто бы жизни совсем уже нет.
Ах, до чего же не прав был поэт.
Сам я не молод,
Беспечные годы
Быстро ушли, но не вышли из моды.
Можно, конечно, взгрустнуть иногда,
Только не тратить на это года.
Осень, зима ли, дождливое лето…
Разве причина для грусти все это?
Разве причина закончить «главу» —
Я, ведь, не умер пока.
Я живу.
Кто меня к мертвым посмеет причислить,
Если могу иногда даже мыслить,
Если болею и чувствую боль,
Даже чужую, не в этом ли соль,
Соль нашей жизни на битое тело,
Чтобы не спать, а творить до предела,
Чтобы любить и страдать дополна,
Залпом всю жизнь свою выпив до дна…

Заварю себе кофе с жестоким кнутом,
Чтобы сердце от боли взбесилось,
Что б рвалось из груди и затихло потом,
Словно жизнь мне всего лишь приснилась.

Может, я и не я, может, ангел в раю.
Может, белый, а может и черный.
Захватил чью-то жизнь в человечьем строю
И живу, и ничуть не зазорно.

Что б сказал обо мне наш Великий Мудрец,
Светлый лик преклоняя печально?
– Там, на грешной Земле бродят тучи овец,
Но ведь ты не овца изначально.

Ты живешь чью-то жизнь, а обязан беречь.
Ты грешишь, не скрывая бессилье.
Терпишь груз, не жалея измученных плеч.
Для чего я давал тебе крылья?

Что ответить Ему, чем себя оправдать?
Я давно никому не служитель.
Лучше пламень в аду, чем в раю благодать.
Да поймет ли безгрешный Властитель?

Миллионы людей с Твоей легкой руки
Расплодилось.
Какая беспечность…
Их так много теперь, но, себе вопреки,
В дефиците у них человечность.

Я не ангел и, слава Тебе, я не бес.
Нет, конечно, я просто землянин.
На секунду в душе в облик ангела влез,
Закричав: – Что такое? Я ранен?!

Говорят, что живу во грехе я, и пусть
Не откроют мне райские двери,
Проходя мимо Храма, в усы улыбнусь —
Извини, но в Тебя я не верю…

Я хожу по воде,
Я над снегом плыву,
Я везде и нигде,
Я не жив, хоть живу.

Мне б назад повернуть,
К обжитой борозде.
Не боясь утонуть,
Я хожу по воде.

Хватит присказкой жить.
Начинаю Главу.
Не боясь наследить,
Я над снегом плыву.

Смерть – основа основ —
Прокурор на Суде.
Не боюсь вечных снов —
Я везде и нигде.

Только б Время связать
И рассеять молву.
Не боюсь исчезать —
Я не жив, хоть живу

Отсижу на Земле свой положенный срок.
Сколько мне присудили, не знаю.
Но, уверен, как только шагну за порог,
Вдруг пойму, что она мне родная.
И никто не позволит остаться еще.
День прожить бы, но как-то иначе.
Просто, голову другу склонить на плечо,
Откровенные слезы не пряча.
А пока, как в театре, штудирую роль
Человека,
И думаю – надо ль?
В этой роли для всех я поэт и король,
И бродяга, и нищий, и падаль…
Облепили грехи, словно стая ворон.
Откреститься от них невозможно.
Уходя уходи…
Как был прав Цицерон.
Время вышло – теперь уже сложно.
Отживу на Земле свой положенный срок.
Никому он к несчастью неведом.
И в небытии сгинет «последний звонок».
Без возврата.
И я за ним следом…

Жизнь пока не прошла,
Но где-то
Показала свои края.
Все быстрее уходит лето,
Все быстрее седею я.
Оживленно менялись моды,
Лишь тоску наводил туман.
Постепенно сложились годы,
Уместившись в простой карман.
Прикипая к чужой проблеме,
Мчался вихрем на чей-то зов.
Думал, долго еще, но Время
Оказалось без тормозов…

Мы живем на границе и между —
В этом есть и своя красота.
Новый год – это наша надежда,
Старый год – вот и сдохла мечта.

В эту ночь раздвигаются рамки,
Обещая желанный успех.
Строим, строим воздушные замки…
Благо, места хватает для всех.

Из чего мы их только ни лепим.
Мысли роем гудят в Новый год.
Ширь желаний в бескрайние степи
Превращает наивный народ.

С каждой рюмкой растут аппетиты.
Вот уже и журавль в кулаке.
Выпускаем синицу сердито —
Мол, не путайся, дура, в силке!

Но не долги счастливые грезы —
Вдруг ослаб и в глазах пелена.
Замки в лед заковали морозы,
И усталость какая-то на…

…Навалилась на тело нахально,
Намекая на новый этап.
А потом до рассвета из спальни
Валит черный безудержный храп…

На счастливые детские лица смотрю,
На подарки в коробках цветных.
Я себе этот праздник сегодня дарю,
Потому что есть праздник у них.

Свое детство давно я в себе перерос,
Но пришло оно в гости само.
Что-то вспомнился старенький мой Дед Мороз.
Написать ему, что ли, письмо.

Только что о себе рассказать я смогу,
Если раньше ему не писал.
Лишь всю жизнь в своем сердце его берегу
И нарядный детсадовский зал…

Я опять к телевизору льну —
Может кто-то расскажет о чуде,
Может, снова покажут страну,
Где живут только добрые люди.