Ольга Абайкина - Дикий Спас. Бредущая по граблям

Завет былинный – запрет старинный

Жуть – половиной. Суть – половиной.

***

Пока решал: по ком виниться

(Лиха затея ли? Мудра ль?),

Судьбы умчалась колесница

Туда, где правит пастораль.

Да, то, чем следует гордиться

В душе берёг, грехи роя ль?

Аль утаил даров крупицы,

Как в дебрях спрятанный рояль?

Томится сердце; и не спится

Тому, кто тешил ложью хмарь,

Вставляя дурь Фортуне в спицы.

Окстись! На лаврах покемарь!

Чтоб всё, что вытусили чресла

На каждом сложном вираже,

Из тьмы сомнения воскресло

И не туманилось уже.

Тогда и выяснишь: виниться

Иль нацепить на грудь медаль

Пред той, кто, как в руках синица;

За ту ль, что посулила даль.

***

Козырных стасовав королей

Из, потрёпанной жизнью, колоды,

Мрак уныния преодолей,

Бороздя те же самые воды.

Как, не знаю, но уговори

Руки взять сатисфакцию с крапом

За, подвисшее в прошлом, пари,

Что в мошну провалилось сатрапам.

Даже, если нельзя, подари

День, который запаханным полем,

Игнорируя календари,

Фору выдал – грехи им замолим.

Помоги добрести до вершин,

Затуманенных чревом и страхом.

Всё, что требует Он, довершим

Разъединым порывистым махом.

Дай расслышать полночный зарок

Мне: «Я – твой! Я тебя не забуду!»

И, взорвав рыком тихий мирок,

Отплатить осознанием чуду.

Биты сутью услад козыри.

Прошерстив королей из завала,

На шестёрках расклад набери —

Чистый мизер судьба прозевала.

Прикуп вскроют ладони светил,

Чтоб, натасканный мной по сезамам,

Зверь любовью во-банк восхитил

Нас на пике безудержном самом.

***

Сон провалил сквозь Демиурга

Бал, посвящённый Сатане.

Под утро потекла мазурка

Холодным потом по спине.

Соблазны зацепили краем

Суть у карающей черты.

Поверилось: ещё сыграем

Марш Мендельсона для мечты.

Ждёт время действия, покуда

Не вытеснят часы забав

Всё то, что тяготеет к блуду,

Смысл бытия предугадав.

Где тело млеет наготою,

Сердца взрывают свод небес.

Обожествление пустое

Плодит кумиров, а не Бес.

Не дремлет рать Антагониста:

Томленья болевой предел

Из мира грёз протянут чисто

В день, о котором Дух радел.

У бесподобного провала

Сутан пугающий фасон.

Как демон юркий, продлевала

Я пробуждение сквозь сон.

***

Бесчувствие трибунов как указ

Приняв (правления стезя святая?!),

Сваять из трудностей судеб каркас,

Препятствия с Его пути сметая.

Нерасторопных обвинив в грехе

Отчаянья, расчистить тем дорогу,

Кто согласился топать налегке

Без противленья барину, ей Богу.

Поднаторевший в созиданье грёз

Стратег идей, когда снесёт послушно

Всё на алтарь, к чему нутром прирос,

Вы соберёте пошлину подушно.

Прозрачности не ждёт от ваших смет

Тот, кто ступил на скользкий тракт расплаты,

Поскольку знает лжи апологет,

Чем противленья данности чреваты.

Проникновенно ж чувственный запас,

Что в чреве звёзд Вселенная носила,

Идёт тому, кто мир от скверны спас.

Вся боль веков – для нас – спасенья сила.

Муссируя потребу и наказ

Принять правленья суть, как бес, лихую.

Разрушив трудностей судьбы каркас,

Сочувствую, блаженствую, ликую.

По мотивами: «Ленин – его девиз» В. Кузнецов

http://www.stihi.ru/2007/07/21-1513

http://aoly.ru/wp-content/uploads/Ленин-его-девиз-.mp3

Автор музыки и исполнитель Павел Чумаков

***

Сорок шесть лет назад

Звёзды поймали взгляд

Волей последней черты

Тепла и полёта мечты.

Такой, что в веках Человек

Помнит с ней подвиги всех.

Свободней, чем с неба вода.

Кристальней Антарктики льда.

Нужно – и звал он хитро

Разум познать им ядро.

Нужно – сквозь ужаса шквал

Верой в душе призывал.

Скажет планида: добей;

Целым вставал из дробей.

Мог, никого не виня,

Петь и тебя, и меня.

Сильным он был всегда:

Счастье ль вело, беда.

Вылился оптимизм

Миру в обоймы призм

Светлого сердца и дум,

Космосом впитанный, шум.

***

1973—2019

***

***

В одной – собор; другая – вся страна.

Какие разные масштабы и печали!

Там, где с попытки пятой продлена

Агония, огнём надежды увенчали.

А где, казалось, выдюжить должна,

Забыли всё, к чему вели людей вначале.

Прошлась её лихая борона

По тем, чей клич побед в крови невзгод тачали.

Чудачества простят ли времена?

Народ обеих обвинит в беде едва ли;

Запомнит, страхом впишет имена

В скрижали, чтоб святой мечты не предавали.

Сожгли? Позор – пылают письмена.

Что восстановят? Что засыплет опыт прахом?

Свобода – на двоих всегда одна;

Одна – на всех; одна – одним единым махом.

Одной – укор; другой – вся соль земли,

Над коей обе колыбель идей качали

Да, иноверцев пришлых корабли

Уже швартуются печалью на причале.

***

Пока Венеру не изранил Марс,

Легонько, как по насту снежный барс,

Сноровкой зачарованной и робкой

Тяну вину, зашоренную скобкой.

К ней подхожу я, плача о любви,

С нижайшей просьбой: душу обнови

От версии, снесённой гороскопом,

До самых дальних уголков – всю скопом.

Как карты, что кидает шувани

В огни ночей, меня не обмани.

Тогда мы, увлечённые вояжем,

По целям важным точно не промажем.

Давай, оставив склоки позади,

Меня для чувств высоких возроди.

Как будто над священною коровой,

Воспряну без ущерба звёзд суровой.

Пусть предсказуемо судьба предаст,

Как сон тебя, как зиму вешний пласт;

Я подружусь с надеждою и верой

И мышью стану неприметно-серой.

Я ведаю: ждёт счастье впереди.

Сомненьем раны грёз не береди.

Что б там не предрекала глубь кристалла,

Ей покорюсь. Я просто ждать устала.

Впредь не трагедия ведёт, а фарс

Венеру ту, что может ранить Марс,

Чтоб, даже именуясь: Афродита,

Аресом не была она избита.

Не жду наград, не чувствую преград.

Владыка кармы, словно старший брат,

Оберегает русскую усладу —

Божественно земную, нашу Ладу.

Пока баланс ловили асы каст,

Грехов легонько скинула балласт,

Как никогда: безудержно и ловко.

Рождаемся, Любовь! Пошла головка!