Наталья Любина - Бессмертная любовь великих людей

Жизнь Колчака изучена давно,
Литература фактами богата,
И даже двухсерийное кино
Вдруг сняли про народа супостата.

Но интерес у всех был лишь один,
Куда девал он золото России?
И почему же он не получил
Оружие, что в армии просили.

А вот взглянуть бы под другим углом,
Что представлял он из себя как личность?
Воспитан как? И был учеником
В науках- двоечник или отличник?

Что набожен, то это точно – да,
Мать научила сына бить поклоны,
Заглядывал в учебник иногда,
Отец ему устраивал разгоны.

Талант проснулся поздно у него-
Стал изучать моря и океаны…
И в плаваниях было нелегко,
Его влекло за горизонт туманный.

А тут война… и Черноморский флот
Вручён ему был лично государем,
Эх, если б знал учёный наперёд,
Что ждёт его в кровавом том кошмаре?

Пример на флоте, честный семьянин,
Имел жену, любимого сынишку,
Но встретил женщину из тех богинь,
Что жизнь его вдруг озарила вспышкой.

А Софья что? Молчала и ждала,
Когда любимый от страстей очнётся,
В Японии оставлена жена,
Которая Ваканою зовётся.

С японкой забавлялся адмирал,
Теперь ребёнок должен был родиться,
Колчак о детях быстро забывал-
Он мог успехами в войне гордиться.

И осуждали все его друзья,
– Как только Софья где-то запоздает,
Он забывает, что его семья
От легкомысленных измен страдает.

Но Анну он, действительно, любил,
Или себя в её глазах огромных.
И с нею рядом набирался сил,
Не думал о подвохе вероломном.

А на расстреле адмирал вспылил,
Положено ему так по уставу,
Чтоб казнью Колчака руководил
Не комиссар, а лишь по чину равный.

И сам себе сказал он громко: «Пли!»
Вдруг пышной розой рана заалела.
Труп утопили в проруби реки,
Вновь полынья к утру заледенела.

Но Софье сына удалось спасти,
Внук Колчака спокойно жил в Париже.
В году прошедшем утром, к девяти,
Почил весной средь мемуарных книжек.

У Аннушки большая жизнь была,
В тюрьму её водили не однажды.
С достоинством и лагеря прошла,
И благодарная минуте каждой,

Что провела с любимым Колчаком…
Большой любви, ведь, время неподвластно
И чувство Анна желтеньким листком
Всё ж пронесла в стихах судьбы несчастной.

Адам Мицкевич как поэт-романтик
Прославился стихами на весь мир,
И шла молва о польском эмигранте,
Он жизнь провёл как вечный пассажир.

Простившись в Вильне с университетом,
В стихах вдруг стал свободу воспевать,
Попал в число опаснейших поэтов,
И ждал его тюремный каземат.

В России побывал в Москве, Одессе,
В Санкт- Петербурге и в Крыму он был,
Готов жениться был на поэтессе
И даже в канцелярии служил.

Был с Пушкиным он в долгой переписке
И декабристов взгляды разделял,
Но с Вяземским сдружился очень близко-
Тот переводчиком его сонетов стал.

Адама личная судьба трагична:
С Ковальской вдруг его свела судьба…
О женском поведенье неприличном
Проведал муж… Дуэльная пальба

Отложена была. И слава Богу!
Влюбился снова молодой Адам
В ту девушку, что вышла на дорогу,
И даме в белом сердце он отдал.

О вечном счастье бедному мечталось,
Забудь о нём, коль нужных денег нет,
Мечта мечтой красивою осталось…
Шепнула графу дева «да» в ответ.

Пройдут года, нежданно снова встреча,
Но чувства не смогли они вернуть.
Приняв таблетки в тот ненастный вечер,
Решит Марыся навсегда заснуть.

И, наконец-то, настрадавшись вволю,
Адам решился всё-таки на брак,
Он к Шимановской не горел любовью,
Искал в союзе меркантильном благ.

За это небесами был наказан,
Так обнаружилось- жена больна,
17 лет был с сумасшедшей связан.
Покоится на Пер- Лашез она.

В Лозанне он читал литературу,
Профессором стал в Коллеже де Франс,
Уволен по решенью префектуры
За то, что внёс мистический нюанс.

Всерьёз Адам политикой увлёкся,
Решил создать вновь польский легион.
Болезнь его считают парадоксом-
Скорей всего отраву выпил он.

Поэт в последние мгновенья жизни
Слова велел детишкам передать,
Чтобы семью любили бескорыстно,
Друг другу были преданы всегда.

Как поздно к нам приходит озаренье,
Что главное ни слава мастеров,
Есть для бунтующей души спасенье,
Простое чувство-вечная любовь.