Николь Аракелян - Никогда не живите прошлым! Я рядом…

Кровь от крови по любви священной,
Плоть на хрупкой раненой кости,
Полубог и сын самой Вселенной —
Он не смог покоя принести.
Существо небес с лицом уродца
Предадут отравленной толпе,
Чтобы кровью оросилось солнце
На слепой и выжженной земле.
И умрет мать, защищая сына,
И от той небесной красоты
В поле каменистом и пустынном
Вырастут прекрасные цветы…

Танцевали на кухне прокуренный вальс
Под мелодию ветра из сна.
Ночью солнце нарочно вставало для нас,
А наутро проснулась весна.

Танцевали, закрыв на минуту глаза,
В такт качаясь, забыв обо всём.
Невозможно заставить хоть слово сказать-
Каждый вздох как раскатистый гром.

Сердце медленней бьется с другим в унисон
Под мелодию ветра вдали.
Помни танец ночи словно бархатный сон,
Этот вальс мимолетной любви…

Один создавал изнутри меня пропасть,
Другой отпустил в нее стан мотыльков.
В словах отражается ложная совесть
И правду таит в себе звездный покров.

Один перелетною черною птицей
Свет солнца крылом колдовским закрывал,
Стирая пространство, меняя границы,
И в созданной тьме луч рассвета искал.

Другой вольным ветром стремится навстречу
Своей непокорной навеки судьбе.
Ему на свободе становится легче,
Отличный от многих и верен себе.

Два любящих сердца, две равных стихии,
В глубокой безмолвной ночной тишине,
Шутя и играя страстями людскими,
Судьбой управляют и спорят во мне.

Я ножом твоё тело на части делил,
Вырезая на коже сложнейший узор.
Вечность в поле забвенья тебе подарил,
Чтобы смыть твоей кровью смертельный позор.

Вынимая чуть теплое, в нежной крови,
Твоё сердце, что бьется в холодной руке,
Я тебя вспоминаю, и эхо любви
Черной тенью скользит на моём потолке.

Под мелодию боли, отрекшись от сна,
Я с ума понемногу от счастья схожу.
В мыслях вечный покой и шальная луна —
Темный мир, куда снова тебя приглашу…

Победившая. Побежденная.
Отомстившая. Отмщенная.

Жадным ртом хватаешь воздух,
Ловишь искры на снегу.
Для тебя убить так просто —
Я так в жизни не смогу.

Боль и разочарованье —
Все слилось в тугой узор,
Нет потери, нет прощанья,
Есть лишь пепел и костер.

Не спасет меня молитва
От огня в твоей руке,
И проигранная битва
Только тень на волоске.

Ты сама себе богиня,
Ты закон и страшный грех.
То что злом зовут отныне —
Вызывает только смех.

Твои касанья как ожоги, а поцелуи как занозы.
К тебе меня ведет дорога в цветах каирской алой розы.

В далекой выжженной пустыне ищу источники прохлады
И кроме губ твоих отныне мне ничего уже не надо.

Горячий воздух на бархане портрет твой ветром нарисует,
И в слез небесном океане меня навеки зачарует.

Томима жаждой и тоскою, своей судьбой опять рискую,
Но сил напьюсь порой ночною с тобой в священном поцелуе.

Скажешь слово – тебя даже пальцем не трону,
Буду тихо молчать и ласкать, словно ветер.
Сколько муз мне примерно, а быть может и ровно
Было послано в жизни на этой планете?

Дай сигнал, чтобы я до конца дописала
Все, что можно сказать и возможно услышать.
Каждый новый этап начиная сначала —
Это словно иглой рифму в памяти вышить.

С каждым порванным швом начинать все же легче,
Жаль, теперь я уже не смогу по-другому.
Дай мне знак, что в итоге меня искалечит,
А потом уходи, растворяясь фантомом.

Это было давно в незнакомом краю —
Ты ладонь целовал на прощанье мою.
Я тебя провожала в далекую даль,
И из глаз моих нежных струилась печаль.
Я тебя провожала в назначенный час,
И не знала, что солнце проснется для нас,
Стоит мне совершить семь великих чудес
И достигнуть на радуге света небес.
Я тебе доверяю все тайны свои —
От кромешного ада до спящей земли.
Чтобы ты от священного слова воскрес —
Я хочу стать свидетелем новых чудес!

Прекрасный цыган, пламенея душою,
Сверкая улыбкой своей золотою,
Играет волшебную музыку ночи
И делает с ритмами всё, что захочет.
Играет цыган одинокий в дороге,
И звери ложатся покорно под ноги,
Внимая чарующим ласковым звукам,
И ловко резвятся, играя друг с другом.
Его инструмент – благородная скрипка,
И звуки на ней так пронзительно зыбки,
Она как живая ложится на плечи,
Теплом наполняя таинственный вечер.
И странником бродит цыган по планете,
Горяч как огонь, вездесущий как ветер,
И в сумерках ищет родное объятье,
Что снимет навек родовое проклятье.

Ты провожал меня на поезд,
Я села в прицепной вагон.
Ты говорил слова на совесть,
Так, словно был в меня влюблен.
Я уезжала ненадолго,
Ты провожал как навсегда.
Я рассыпалась на осколки —
Какая, право, ерунда.

Терпеть не в силах расставанье,
На ближней станции сойду.
Сбив учащенное дыханье,
Твой дом среди других найду.
Я подойду к твоим воротам,
Открою дверь как в первый раз…
Внезапно изменилось что-то,
Коснулось резко моих глаз.

Я видела тебя в постели,
Ты в страшных муках умирал.
На молодом горячем теле
Как будто дьявол танцевал.
Из глаз твоих струились слезы —
Кровавые следы дождя.
Ты был объят седым морозом,
В лихую бездну уходя.

Я подошла совсем неслышно,
Ты звал меня в последний раз.
И прошептал: «Прости, малышка,
Твой дар меня, увы, не спас…»

В чистом поле в меже ты меня целовал
На сырой благодатной земле.
Соки жизни своей ты земле отдавал,
А она отдавала их мне.

Наш ночной ритуал, наш поступок святой
Ты связал с плодородной и теплой землей.

И все силы природы в единстве слились,
И прекрасным был этот союз,
Породивший на свет чистый новую жизнь,
Ритуалом ночных брачных уз.

Твои глаза черны как ночь,
А губы словно мёд.
Гоню шальные мысли прочь —
Меня к тебе влечет.
Твой волос – ворона крыло,
И королевский стан,
Ты в этот вечер всё равно
Уже немного пьян.