Илмари Одд - Станция назначения – Дождь! Фантастическая поэма, стихи

А сколько шли мы по дороге, не отвечу:
Остановились на руке намокшие часы,
И звуки капель, словно душу лечат,
И время здесь совсем не так спешит.

Когда отстал я, дед за мной вернулся:
«Эх ты, слабак! Наверно куришь или пьёшь?»
«Не пью, отец! А сигареткой б затянулся…
Но дождь треклятый…» – отвечаю, вытрясая пачку мокрых папирос.

«Ну, вот и чудненько… Дурная то привычка!
Бросай курить! Вот мой тебе, по-дружески, совет.
Ещё годок протянешь, а затем в больничку —
Загубишь много славных, добрых лет!»

«Давай, сынок, не тормози. Дождь здесь волшебный!
Ещё чуть-чуть и вместе с пачкой смоет память всю…
И хоть не ценишь ты судьбы бесценных проявлений,
Без прошлого – никак, послушай, дело говорю!»

От слов таких я онемел, но шаг свой всё ж ускорил.
А вдруг старик мне правду говорит?!
Вдруг впереди, в завесе льющей слёзы ночи,
Я разглядел большого фонаря янтарный блик!

Я оживился, может быть, там впереди деревня
И, пусть не позвонить родным, хоть написать письмо…
Но, яркий свет тот освещал единственную крышу
И домика обходчика высокое крыльцо.

«Что ж заходи… Теперь здесь и твои пенаты!
Располагайся и одежду на'сквозь мокрую сними,
А то подхватишь ненароком воспаленье…
Ну, не положено мне всех вас хоронить!»

Со скрипом отворил он ларь старинный,
Сухие вещи кинул, что-то крепкое налил, печь затопил…
По дому – запах дров, по телу – те'пель винный,
Поплы'ло всё в глазах, а дед опять заговорил:

«Сюда, друг мой, все попадают неслучайно!
Ведь сколько раз мечтал ты изменить свою судьбу?!
Тебя бесило, раздражало всё буквально!
И каждый раз хотел начать сначала ты игру!

Тебе, милейший, и работа, и жена с дитём – обуза.
Ведь было ж так?! Всё – правда?! От меня не скрыть!
И привезла тебя Дорога в Дождь сегодня,
Скажи, что ты хотел бы со своей дороги смыть?

Тебе я помогу, на то я здесь – смотритель,
Дороги этой, вас ведущей в Никуда…
А хочешь, предоставлю здесь обитель?
И, никого кругом, лишь только ты да я!»

Старик со столика откинул покрывало,
Под ним – большая карта всех путей,
И прямо на моих глазах Дорога оживала:
Пути сходились, расходились, вились в круговерть.

Я зачарованно смотрел на это чудодейство,
Не верилось глазам, ушам своим…
А может быть, старик творит какое-то злодейство?
В наш сумасшедший век всё может быть!

***

Хмель и усталость своё дело знают —
Теперь не вспомню, когда сон сморил меня…
Проснулся я от скрипа половиц, и кто-то в бок толкает,
И стука за окном настырного дождя.

«Вставай, сегодня твой черёд идти на станцию,
Тебе теперь встречать непрошенных гостей.
Я что-то захворал, хриплю и кашляю…
Позавтракай, мой плащ накинь и в путь. Давай смелей!

Совет ещё один… Его послушай ты внимательно:
В вагон, какой на станции отцепят, не входи!
Здесь каждому своё Дождём назначено!
В моём плаще ты не промокнешь, стой и гостя жди!»

Я долго брёл, а дождь хлестал немерено,
Ему, что день, что ночь, похоже, дела нет.
Кругом всё серо, только рельсы тянутся уверенно,
Указывая мне нелёгкого пути расчерченную клеть.

Я час стоял, и два, и три, а может больше…
Фонарь зачем-то днём горел, и громыхал забор,
А ветер тот зловредный завывал в пустых оконцах,
И дверь скрипела, мне напоминая чей-то разговор.

И так меня достал железный скрежет ветра!
Противный, гадкий стук долбил в висок.
И мысль пришла: забор тот надо сделать!
Я вспомнил, что в вокзале где-то видел молоток.

В пыли и в куче хлама инструмент нашёлся,
Гвоздей с десяток, пассатижи, клещи и топор…
Я починил забор, ну а когда к перрону обернулся —
То сразу же увидел на пути отцепленный вагон.

В вагоне том светилось лишь одно окошко…
Мальчишка маленький, лет восемь, и лохматый пёс…
Парнишка плакал, по стеклу возил ладошкой…
За что ж дитё сюда Дорогой принесло?!

***

И что ж мне делать с ним? Наверно стоит к деду
Их отвести, мальчишку и щенка?
Парнишка вышел на перрон почти раздетый,
Стоит, дрожит, с опаской смотрит на меня.

Снял плащ с себя, да я-то не растаю,
Закутал пацана почти по самый нос.
«Пойдем со мной, не бойся, не кусаю…»
И тычет мне холодной мордой в щёку пёс.

Обрывки памяти, минувших дней фантомы,
Всплывают медленно, цепляя старый груз…
А дождь настырный леденящей тело стужей
Мне душу рвёт, а вдруг на чём-то попадусь.

Мой город детства – серый смог металла,
Труб чёрных больше, чем жилых домов,
Широкой полосой на части разрезала
Его могучего остова и заводов ленту Обь.

Я помню: бегали на речку с пацанами,
Такими ж хулиганами, как я,
На пристань лазали, таскали сети с пескарями
И в старой барже зависали допоздна.

Однажды вечером, на пристани дощатой,
Нашли щенка… Ну вылитый мальчишки пёс!
Его тогда я на ночь в нашей барже запер,
Поговорю с отцом, а утром вместе заберём.

Но разговор тогда не получился,
Ни вечером, ни утром – не срослось.
В ночи скандал и звон, посуда билась…
И больше свидеться с отцом мне не пришлось…

Совсем забыл я про щенка и побоялся
Всё мамке рассказать – дней пять с тех пор прошло!
Узнает, что я тварь живую в банке запер —
Ремнем отходит, не заступится никто!

***

Не знаю я, что сталось с той собакой —
Отправила мать к бабушке меня.
Я долго тосковал, грустил и плакал,
И сам не понимал из-за щенка или отца.

Проклятый дождь! Здесь солнце хоть бывает?!
Иду, и чудится – неужто тот причал?!
Как холодно! А сердце замерзает…
И, кажется, что в детство я своё попал.

Дождь вдруг прошёл, и выкатило солнце —
Горящий диск с лучами жгучими, как жар!