Анастасия Эльберг - Песни сердца

Под шуршанье песочных часов
Задремал светлый город – устал.
В духоте часовых поясов
Смерть восходит на свой пьедестал.
Жизнь уже далеко – там, где снег,
Где поля и семь мертвых морей.
Для меня слишком короток век.
Ты, наверное, не будешь моей.
Плачет город навзрыд, стонет ночь —
Может быть, это просто игра?
Возвращаюсь, хоть хочется прочь,
Из сегодня смотрю на вчера.
Я опять обману глупый Рок —
Он и страшен, и слаб, и смешон.
И я палец кладу на курок.
Где-то там есть последний патрон.

От любви, бесконечной и проданной,
Не умрет разве только святой.
И молитвами межтелефонными
Мы безмолвно стремимся домой.
И шаги безразлично-смущенные
Уловлю в тишине полусна —
Незнакомцы, знакомей знакомого,
Говорят отойти от окна.
Мне бы письмами, мутно мерцавшими
Всей чернильно-немой суетой
Разродиться – и вместе с отставшими
Повернуть и оставить свой строй.
Может быть, я и мертв – только кажется
В пелене слепо спящей мечты,
Что я мог бы на это отважиться,
Если б рядом со мной была ты.

Мне теперь одиноко-неловко,
Черный демон, хранитель и бес.
На плече отдыхает винтовка,
А в кармане – стеклянная честь.
Час назад я пил счастье, смеялась
Моя боль, пьяно щурясь в прицел.
Я не тот – мне за душу осталось
Заплатить только тем, что я цел.
У подножия лестниц, что душат
Хрусталем змееносцев-перил,
Моя смерть затыкала мне уши
Но кричала во мраке могил.
Под бездонным и плачущим небом,
Что давно не пылает огнем,
Одинокая женщина в белом —
Она соткана мыслями-льном.
Я застыну – и воронов клекот
Повелит снова тронуть курок.
Он оставит в пространстве мой шепот
И не тронутый пулей висок.

Я затянут чужими талантами
В этот вязкий туман полусна.
Изумрудами и бриллиантами
Выстилает луна от окна
Беззаветный, тернистый, таинственный
Но невидимый радости путь.
Я иду заповедником истины,
Точно зная, что мне не уснуть.
Стекловатой монахи-прохожие
Сохраняют нечуткость ушей.
Были лишними, стали похожими —
Это четки мирских мелочей.
Я бы душу продал, и в отчаяньи
Стал слугой своих собственных нимф.
Но себя никогда не обманем мы,
Будь то крылья, могила ли, нимб.
И метаться во тьме вечным странником
Мне велела когда-то она.
С телефоном-убийцей-молчальником,
Без минуты волшебного сна.

Царство отдам за коня
Из ярко-желтых снов.
Ты не умрешь за меня,
Та, что в пыли углов
Скрыла свой царственный лик,
Пальцы ломает рук,
К чьим бы губам я приник —
Та, кому был я друг.
Та, с кем поверил в судьбу,
Та, что дарила мне свет —
И, может быть, сохраню
В сердце я то, чего нет.
Та, что меня предала —
Из черно-белых слов
Ложь так умело плела
Саваном мне – любовь.
Пусть ночь скрывает страх.
Пусть конь меня унесет
К смерти, что в двух верстах.
К той, что меня не найдет…

Она носит белье от Chanel,
Курит Parliament Light.
Если б чего-то хотел,
С легкостью мог бы взять.
Она убивает, не целясь.
В сердце. Но чаще – в лоб.
И я ей в трубку: «Ты прелесть»,
А мне в ответ: «Ты сноб».
Если б я смог поставить
Всех своих женщин в ряд,
Тут же тебя бы оставил.
Но мне уже не встать —
А ты украдкой смотришь
На циферблат часов
И говоришь: «Досрочно.
Может быть, будет еще».
От незнакомцев в постели
Ей уже негде дышать.
Впрочем – не я ли верил?
Вот мой черед промолчать.

Он не выходит последним,
Не оставляет вещей.
Он собирает тени
Женщин и их мужей.
Роспись черкнет на чеке.
Может быть, в пару кусков.
Он джентльмен – от ботинок
До седины висков.
И вечерами в баре,
Снова напившись в хлам,
Сбившимся с мысли радаром
Вновь посылает в чертям
Ту, что не стоила жизни
И перерезанных вен,
Солнца, дурацких истин,
Денег, чудес, перемен.
В окрике пьяных прохожих
Снова послышится «Стой».
И пара слов, так похожих
На «Приходи домой».

Как я тебя нашел
Средь террористов-убийц,
В мире, исполненном зла,
Крови и женщин без лиц?
Как ты меня нашла
В святости белых стен?
Как за собой повела?
Как захватила в плен?
Ты, чей закон – Коран,
Ты, чей отец – Аллах,
Я, что не чтил Рамадан
И чей закон – ТаНаХ —
Горькая правда слепа —
К сердцу взяла ключи.
Или сведи с ума,
Или же излечи —
Просто скажи мне «нет»
И отпусти меня прочь.
И поднесет стилет
К горлу арабская ночь…

Я все решил, но дрожит рука.
Выдержка кисло-печальных слов
Сменится выдержкой коньяка.
Много теней из пустых углов
И этот вечный предатель-страх,
Что я оставил себе в залог.
Все, как всегда, на своих местах.
Сам себе Дьявол, Судья и Бог.
Мне бы еще пару раз вздохнуть,
И в невесомой чернильной тьме
Шаг сделать так, чтобы там был путь.
А уж потом замереть на дне.
Кто тебе выдумал сотню лиц,
Тысячу тел, миллионы душ,
Сделав царицею всех цариц?
И в отражениях мутных луж
Имя твое я шептал во сне
И проклинал слепоту зеркал.
Был ли я тем, кто пришел извне?
Но о тебе я уже все знал
До того, как без побед и войн
Вместе смешались обман и честь.
Кто называет ее судьбой,
Скоро познает ее как смерть.